Глава 4. Первенство Римского первосвященника

§1. Учение Католической Церкви о главенстве Папы
§2. О признании древним Востоком главенства Папы. Свидетельства I – III веков
§3. То же – свидетельства IV – X веков
§4. То же – свидетельства из истории ересей IV века
§5. То же – свидетельства из творений восточных свв. Отцов
§6. Вывод

§ 1. Учение Католической Церкви о главенстве Папы

Греко-российская Церковь отрицает первенство Римского епископа, – его главенство над всей Церковью.

1. По учению Католической Церкви первенство это заключается в том, что Римский епископ, будучи преемником Петра, главы апостолов, является по Божьему установлению преемником его служения и его прав, главой всех епископов, видимым главой всей Церкви. Он обладает полнотой «юрисдикции», т. е. полнотой законодательной, исполнительной и судебной власти; права присущи ему в силу его должности; он получил их от Спасителя в лице ап. Петра, а не от какой-либо земной власти или народа. Власть Папы распространяется на всю Церковь, на каждого ее члена и на все стороны жизни Церкви (на управление, благочиние, учение, нравственность); в нем сосредоточена полнота духовной власти, врученной Спасителем Церкви, – власть ключей, безошибочность учения. Он Наместник Христа на земле.

Греко-российская Церковь признает за Папой лишь «первенство чести» среди других патриархов; все остальное в его правах считается плодом земных стремлений Пап и следствием внешних исторических обстоятельств. Полное1 выражение догмата сделано Церковью весьма недавно, в 1870 г.; в глазах отрицателей это служит доказательством необоснованности, произвольности учения. Забывают, что верование может существовать в Церкви века, провозглашается же оно ею в форме догматического определения лишь тогда, когда жизнь потребует такого провозглашения.

Догматическое обоснование преемственности Петрова главенства сводится в кратком изложении к следующему:

Спаситель создал Церковь, дабы она пребывала до скончания времен; «... врата ада, – предрек Он, – не одолеют ее» (Мф 16,18). На сонм апостолов Господь возложил тройное служение – учительство, священство и пастырство; это служение вручено им навсегда: «се Я с вами во все дни до скончания века». (Мф 28,20). Апостолы скончались: если обещание Спасителя относилось к ним, как к личностям, оно осталось не осуществленным; ясно, что оно относилось не к ним, а к их служению, переданному ими своим преемникам. На этой простой мысли можем не останавливаться, так как Греко-российская Церковь учит, что епископы продолжают апостольское служение и что они будут существовать пока будет пребывать Церковь. Строй ее, поскольку он установлен Господом, меняться не может.

Но если преемственность служения признается за сонмом апостолов, то она не может не признаваться за каждым служением апостольским. Мы видели, что в этом сонме на одного апостола, на св. Петра, возложено было особое служение. Перешло служение и связанные с ним права и обязанности с остальных апостолов на их преемников, – должно было перейти также и особое служение с его особыми правами и с Петра на его преемников. Спаситель пребывает до конца веков с преемниками остальных апостолов; значит пребывает Он и с преемниками верховного апостола. Разве ап. Петр не был в числе 11-ти в Галилее (Мф 28,16-20) или на горе Вознесения (Деян. 1,2-12)?

Каждый признавший главенство Петра, не может не признать, что оно дано ему до скончания веков, т. е. дано ему и его преемникам. (Кто эти преемники, это другой вопрос). Так понимают текст «паси овец Моих» и Отцы Церкви, что видно, напр., из приведенных нами выше (стр. 82-83) текстов свв. Иоанна Златоуста (а, б, г, д,) и Ефрема Сирина.

Кто же сей преемник? Жизнь дает на этот вопрос достаточно ясный ответ. Или преемник – Папа, или его вовсе нет. Назвать другого иерарха значило бы вызвать улыбку.

Петр был первым епископом Рима. Преемник епископа вступает во все права предшественника. Преемник Петра по Римской кафедре унаследовал все его права, следовательно и его главенство.

Возражение, что Петр управлял одно время Антиохийской Церковью отпадает, ибо ясно, что двух главенствующих кафедр быть не может и что из двух предпочтение должно быть дано кафедре Рима: здесь Петр обосновался окончательно и завершил свое служение мученической смертью.

Кафедре Римской с древнейших времен присвоено во всей Церкви наименование «Петровой» и «Апостольской» по преимуществу. Достаточно было бы одного этого свидетельства Свящ. Предания, чтобы признать Римских епископов преемниками ап. Петра.

Римских епископов с первых веков именуют «Первосвященниками», «Верховными святителями». О всех других Церквах церковные писатели говорят, прибавляя их название (Коринфская, Ефесская...); только, когда речь идет о Римской, название опускается, напр.: «Апостолы, основав и устроив Церковь, вверили ее Лину». Четь-Минея пишет (5 авг.), что Папу Флавиана «Сам Бог Духом Своим Святым избрал... быть Первоседателем и Пастырем Церкви Своей». Не являются ли такие выражения свидетельством о вселенском значении Римского престола?

Ближайшие преемники верховного апостола известны в точности. Бл. Иероним († 420) пишет:2 «Климент был после Петра четвертым епископом Рима; вторым был Лин, третьим Клит».3

§ 2. Восток первенство Папы признавал

Свидетельства первых трех веков

Признавали ли себя сами Римские епископы преемниками Петра и его верховных прав надо всей Церковью? Признавали ли другие иерархи епископов Римских преемниками Петра и наследниками его верховных прав? Признавали ли древние поместные Церкви Римскую Церковь главенствующей? Вот что мы проследим по цитатам из древних церковных писателей и по фактам древней и церковной истории. Мы обратим при этом преимущественное внимание на свидетельства восточных Отцов Церкви, восточных иерархов и восточных писателей.

I-ый век

Около 96 года в Коринфской церкви произошло смятение «и благонамеренные из тамошних христиан почли необходимым известить об этом Римскую Церковь». Был еще жив Иоанн Богослов. Почему же коринфяне обратились к Римскому епископу, а не к великому апостолу, который к тому же жил гораздо ближе, – в Ефесе? Что означает их обращение не просто к уважаемому Клименту, а к Римской Церкви, т. е. к Римской кафедре? И почему обращаются они к другому епископу, когда в Коринфе имеется свой?4

Св. Климент (Папа с 95 по 103 г.) ответил посланием к Коринфской Церкви. Оно написано властной рукой. Климент сожалеет, что вследствие внезапных бедствий он «поздно» обратил внимание «на спорные у вас дела»; это свидетельствует, что он почитал своим долгом следить за делами Коринфской Церкви; он осуждает коринфян за то, что они возмутились против пресвитеров; он призывает к соблюдению «наших» (т. е. римских) правил и пишет: «...если некоторые не послушают того, что Христос через нас вещал, то пусть знают, что их душам угрожает великая опасность»; он приказывает «посланных от нас... немедленно отпустить к нам в мире с радостью, чтобы они скорее известили нас о желаемом... для нас мире и соглашении вашем, дабы и мы скорее могли порадоваться о вашем благоустройстве». Это не просто письмо епископа к епископу, а послание «к коринфянам», даже без упоминания об их предстоятеле; это прямой акт власти. Вмешательство Римского епископа, видимо, законно.5

Протестант Гарнак вынужден признать:

«Это вступление (Римской кафедры) в историю Церкви – после свидетельства ап. Павла, что вера римлян возвещена во всем мире (Рим 1,8) – необычайно блестяще; ...послание показывает, что уже в конце 1-го века римская община выработала у себя прочное устройство, что она с материнской заботливостью следила за дальними общинами и что умела тогда говорить языком... долга, любви и власти».6

Факт налицо. Но чем объяснить, что Климент убежден в своем праве обращаться к другой церкви, как власть имущий? Незнанием своих прав? Но он сотрудник апостолов Петра и Павла, спутник Павлов (Фил. 4,3), рукоположенный, вероятно, Петром (или ими обоими); в первоначальной Церкви нет более славного имени (после апостольских), чем его. Гордыней? (Рано же зачалась папская гордыня!). Но он святой Греко-российской Церкви. Величием Рима? Но что видела Римская церковь от этого величия, кроме гонений Нерона (67-68 гг.) и Домициана (95 г.) и мученичества своих епископов: Лина (в 76 г.?) и Клита (в 88 г.?)? И не была ли она по мнению языческих философов жалкой «кучкой рабов, подлых ремесленников и старух»? Властолюбивой традицией римского аристократизма? Но Лин был по преданию из рабов, Клит и сам Климент – из простонародья.

Правильный ответ на поставленный вопрос напрашивается сам собой; есть однако на него указание и в послании Климента: оно упоминает о божественном происхождении всякой власти в Церкви.

Не менее важно для нашей цели знать, как Восточные Церкви отнеслись к этому яркому проявлению «папизма».

В 169 г. Коринфский епископ св. Дионисий писал Папе св. Сотеру: «сего дня проводили мы святой день Господень и читали послание ваше, которое и всегда будем читать для нашего наставления так, как и прежде написанное к нам Климентом». «Апостольские правила», перечисляя книги Св. Писания, обязательные к принятию, упоминают и два послания Климента. В «Правилах» сказано также: «постановления, вам епископам мною Климентом изреченные в особой книге...»7

Прошло 250 лет и Евсевий свидетельствует, что послание Климента читается во многих (ἐν πλείσταις) Церквах.

Так относился подлинный Православный Восток к древнейшему из дошедших до наших дней проявлению папской власти.

II-ой век

Св. Игнатий Богоносец († 107), еп. Антиохийский, перед отправлением из Смирны в Рим, когда знал уже, что обречен на растерзание зверьми, написал Римской Церкви великолепное письмо. В начальном обращении он восхваляет ее (не за величие града, конечно) за духовные качества: она «возлюбленная и просвещенная волею того, кто желает всего, что согласно с любовью Иисуса Христа...» (т. е. волею Римского епископа); она «Богодостойна, достославна, достоблаженна, достохвальна...»8 Игнатий дважды указывает на то, что она «председательствует»:

а) он обращается к «церкви, председательствующей также в месте страны Римлян».9 Здесь нет указаний, над кем она председательствует, – председательствует вообще; это не может иметь иного смысла, как: председательствует над всеми церквами;10

б) он называет ее: «председательствующая любви»,11 т. е. Церкви.

Св. Игнатий вручает свою Антиохийскую Церковь заботам Римской: «Поминайте в молитвах ваших Сирийскую Церковь, которою вместо меня управляет Бог. Только Христос епископствует над ней и ваша Любовь» (Церковь?)12 Вручает не соседним епископам-друзьям, не Поликарпу, а Римской Церкви.

Он не дает советов Римской Церкви, как прочим. «Вы никому никогда не завидовали,13 учили других. Я же желаю, чтобы было твердо то, чему вы учите и наставляете».14

В 142 г. Маркион, будущий ересиарх, отлученный своим отцом-епископом от Церкви за безнравственный поступок, приходит в Рим искать прощения ценою ложного показания. Почему именно в Рим? На пути из Понта до Рима епископов было немало. Видимо, общение с Петровой кафедрой являлось условием воцерковления отверженного.15

В 154 г. древний годами апостольский муж св. Поликарп (70?-155), любимый ученик Иоанна Богослова, им рукоположенный во епископа Смирнского, близко знавший апостолов, приходит в Рим, дабы условиться с Папой Аникитой (154-166) о дне празднования Пасхи. Личное значение старца было выше значения св. Аникиты. Почему он счел необходимым совершить далекое путешествие?16

Св. Дионисий, еп. Коринфский (см. выше), пишет (169 г.), что Римский епископ Сотер прислал ему пожертвование, что Рим издревле заботится о благочинии. Еп. Сотер, пишет Евсевий, относится к коринфянам, как любящий отец.17

В 170-ых годах св. Ириней (ок. 140 – ок. 202), ученик св. Поликарпа, дает в сочинении «Против ересей» веское свидетельство о значении Римской Церкви.18

Ириней говорит о важности апостольского предания; его следует держаться во всех церквах, его должны соблюдать преемники апостолов – епископы (III, 3, 1); так как было бы долго перечислять преемство (епископов) во всех церквах, то он ограничивается перечислением преемства в одной Римской Церкви, «величайшей, древнейшей и всем известной» (III, 3, 2) и говорит:

«Святая Римская Церковь, (1) мать и владычица всех церквей (2) должна быть спрошена во всем, касающемся веры. Когда (споря с еретиками) мы излагаем предания, которые превеликая, святейшая и пренебесная Римская Церковь (3), основанная Петром и Павлом, от них же получила и (4) сохраняет преемством своих епископов, (5) мы тогда сокрушаем еретиков,... потому что с этой Церковью (6) должны согласоваться все Церкви и все верующие во всей вселенной, высокого ради главенства ее и потому что в ней (8) верующие, во всем мире рассеянные, сохраняют предание, от Апостолов исходящее» (III, 3, 2).

Вчитаемся при помощи расставленных нами цифр.

1) Римская Церковь «мать» всех церквей. Почему же она, а не Иерусалимская, ранее родившаяся?

2) Чтобы узнать истинное предание должно (necesse est) спросить Церковь Римскую. Почему?

3) Потому что она не только получила его от Петра и Павла, но и

4) сохраняет его. В силу чего сохраняет? В силу преемства своих епископов.

5) Когда мы противопоставим ее предания (учение) какому-либо еретическому учению, тогда сокрушаем его, т. е. тогда становится ясным, что новое учение – ересь, Почему?

6) потому что всякое учение, несогласное с преданием Рима, тем самым неистинно: ведь с ней должны согласоваться все церкви, все верующие, во всей вселенной, ибо

8) в ней сохраняют предание апостольское.

7) Все это – высокого ради главенства ее (propter po(ten)tiorem principalitatem).

Можно ли отрицать, что Ириней говорит здесь о главенстве Римской Церкви во всей вселенной?! Гарнак этого не отрицает: из слов Иринея, говорит он, явствует, что свидетельство Римской Церкви имело значение общехристианского свидетельства. Но есть люди, называющее себя православными, которые более протестанты, чем протестант Гарнак.

Такие люди возражают: а) согласоваться с Римской Церковью надо лишь в силу ее апостольского происхождения. Но разве нет других церквей апостольского происхождения?

б) первенство Римской Церкви зависит от государственного величия Рима. Но разве у Иринея (или в ранее приведенных свидетельствах) имеется хоть малейший намек на эту зависимость?

в) Ириней говорит будто бы только о необходимости согласоваться с апостольским преданием. Но почему для согласования с таковым надо согласоваться именно с Римской Церковью?19

г) К еще более жалким уловкам прибегает г. Сушков.

Он доходить до уверения, что превосходную степень maxima и antiquissima (Римская Церковь) надо переводить не превосходной же, как делают паписты, а сравнительной!

Necesse est convenire с Римской Церковью, – говорит он, – вовсе не означает: «надо согласоваться с ней»; это значит: «надо сходиться в Риме»; тут-де, в столице, происходил обмен сведений между верующими разных церквей, почему Римская Церковь и получает возможность собирать и сохранять истинное предание. При так произвольном толковании глагола «convenire» получатся, что неприкосновенность предания обеспечивает не Римская Церковь, а другие. Но тогда чем же обеспечивается его неприкосновенность в этих других? А затем, Ириней ведь ясно говорит, кто и что обеспечивает сохранение Римом истинного предания, истинной веры: преемственность римского епископства (см. выше). Вслед за приведенным текстом Ириней перечисляет поименно 11 преемников верховных апостолов, – между ними и «нынешним» Папой Элевферием.20

Необходимость прибегать к подобным неосновательным возражениям лишь подкрепляет истинный смысл текста. Как ни «смягчай» текст переводом и толкованием, он все же неоспоримо свидетельствует об особом значении Римской Церкви в деле сохранения во Вселенской Церкви апостольского предания (следовательно и истинной веры, православия).

В 196 г. Папа Виктор отлучил всех, кто не соглашался на воскресное празднование Пасхи.

Церкви Асийской епархии праздновали Пасху в тот день, Когда Господь совершил Пасху, т. е. в 14-ый день первого лунного месяца после весеннего равноденствия (месяца нисана); большинство же восточных Церквей – в день Воскресения Господня.

В числе предметов, о которых совещались Папа Аникита и бл. Поликарп, был и этот вопрос. По словам Евсевия,21 он споров не вызвал; каждый ссылался на обычай, опиравшийся на апостольское предание и каждый остался при своем мнении. Мирное общение между обоими епископами из-за этого ничуть не нарушилось.

Обострение спора произошло, лет через 30, в Восточных церквах, где одни праздновали Пасху 14 нисана, а другие – в воскресенье. Возникла полемическая литература по вопросу. Разногласие между восточными епископами и осложнение, внесенное в вопрос празднования Пасхи еретиком Властом,22 побудили Папу Виктора созвать в 196 г. в Риме Собор. По предложению Папы Соборы были созваны и в других церквах. Все Соборы и на Западе и на Востоке высказались за воскресное празднование Пасхи, только Ефесская Церковь и соседние с ней предпочли сохранение древне-асийского обычая.

Папа Виктор в послании к Поликрату, еп. Ефесскому, угрожал отлучением в случае его сопротивления. Поликрат ответил посланием, в котором заявляет, что угроз не боится и будет держаться местного обычая, идущего от времен Иоанна Богослова. Папа хотел было отлучить не только Поликрата, но и соседние разномыслящие церкви.

Это резкое решение вызвало возражение св. Иринея, еп. Лионского. Ириней, как мы знаем, считал, что все церкви должны согласоваться с Римской; но эта обязанность касается области веры; здесь же, – пишет Ириней, – речь идет об обычае, а обычаи могут быть различны при той же самой вере; «не соблюдавшие (обычай праздновать 14 нисана) предшествовавшие тебе пресвитеры» сохраняли мир с братьями, приходившими к ним из епархий, в которых этого обычая держались.

Папа внял совету и отказался от своего намерения наложить отлучение на протестовавшие церкви.

Отрицатели папской вселенской власти уверяют:

а) что Папа Виктор действовал в силу «властолюбия». Но из слов Евсевия и из документов ясно видна действительная причина – желание утвердить наиболее распространенный обычай. Никто из современников о властолюбии Виктора не говорит;

б) будто отказ Поликрата подчиниться распоряжению Виктора свидетельствует, что власть Папы не признавалась. Но если ослушание должно свидетельствовать против существования власти, то на свете никакой власти никогда не существовало;

в) что св. Ириней протестует против папской власти. Но он протестует не против власти, а против принятого Папой решения.

Таким образом, спор о дне Пасхи не дает доказательств против вселенского значения Римского епископа. Мало того, в этом споре имеются признаки, подтверждающие такое его значение:

а) Папа считает себя в праве разослать послания всем округам, предлагая созвать поместные Соборы для разъяснения вопроса, им же предложенного к обсуждению;

б) все его желанию подчиняются: Соборы и на Западе, и на Востоке созваны;

в) Папа считает себя в праве отлучать от Церкви;

г) никто против этого права не возражает; о превышении власти никто не говорит ни слова;

д) говоря о намерении Папы отлучить от Церкви, документы выражаются: он хотел отсечь их «от единения» (ἀπὸ τῆς κοινῆς ἐνώσεος); не просто от Римской Церкви, а от «единения», т. е. от вселенского единства. Значит разобщение с кафедрой Петра равносильно отсечению от общецерковного союза;

е) Ириней ходатайствует за напрасно отлучаемых. Не будь «Место Петра» высшим судилищем Церкви, нечего было бы и ходатайствовать: отлучение было бы само по себе бессильным.

Заметим, что папское решение восторжествовало: Церковь обособила противящихся воскресному празднованию названием «Четыренадесятники»; они считались еретиками, хотя сначала не отличались верой, а грешили только упорством. Первый Вселенский Собор всех противящихся воскресному празднованию Пасхи объявил еретиками.23

В конце II в. в Рим прибыл еп. Аверкий, родом из Иерополиса во Фригии, упоминаемый Евсевием Памфилом как противник ереси Монтана. В Латеранском музее хранится его надгробная плита с надписью им самим составленной; она иносказательно (чтобы только христиане поняли) намекает на некоторые таинства; намекает и на величие Римской Церкви, «царицы» (D. Th., I, 57).

В течение всего II-го века к Римскому епископу обращаются из всех стран как православные (Аверкий, Гегезипп, Поликарп, Ириней, Юстин, Татион, Родон, Игнатий), чтобы получить подтверждение правильности своего верования, так и еретики (Кердон, Маркеллин, Марций, Маркион, Валентин, Феодот, Праксей, монтанисты), чтобы обжаловать отлучение, наложенное в других Церквах. Учения и лица, осужденные Римским епископом, тем самым осуждены во всей Церкви (монтанисты, Праксей, Феодот). В Рим обращаются по вопросам дисциплины, богослужебных текстов и пр.24

III-ий век

Опускаем для краткости ссылки на Тертуллиана и Оригена, в писаниях которых, до отпадения их от православия, имеются указания на авторитет Римского престола для других церквей. Упомянем, что ересь монтанистов, зародившаяся во Фригии, осуждена Папой Зеферином (198-217) и остановимся на учении св. Киприана Карфагенского (200?-258).

Своими писаниями и действиями25 Киприан свидетельствует о первенстве Римского епископа; но в конце жизни он упрекал Папу св. Стефана за его решение по делу о перекрещивании еретиков. Некатолики видят в последнем обстоятельстве довод в пользу утверждения, будто древность не признавала авторитета Пап. Это та же логическая ошибка, на которую мы только что указали: оспаривание мнения или действия носителя власти не есть оспаривание его власти.

Славный ревнитель церковного единства, св. Киприан высоко ставит епископскую власть. Епископы равны между собой, – учит он (как учит Католическая Церковь и до ныне). Но от других африканских епископов он требует себе подчинения. Значит, равенство в полноте священства не исключает различия в юрисдикции. Единство поместной церкви зиждется на ее епископе, единство вселенское – на епископ Римском.

«На нем одном (на Петре) созидает Церковь Свою и ему вручает для спасения овец. И хотя по воскресении Своем (Христос) всем апостолам усвояет одинаковую власть и говорит: как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас (Ин 20,23-25)... однако, чтобы показать единство, учредил одну кафедру, а начало единства такового соделал своею властью исходящим от одного. Тоже, что Петр, были и прочие апостолы, одаренные равною долею чести и власти, но начало исходит из единства и Петру дается первенство для обозначения единства Церкви и единства кафедры».26 «(Господь) основывает Церковь Свою на одном»27 и «Ему угодно было, чтобы показать единство Церкви, с одного же и предначать это единство».28 Люди впадают в ереси и расколы «потому что не обращаются к началу истины, не ищут главы, не сохраняют учения небесного Учителя. Тут нет надобности в пространных доказательствах.., надо только помнить слова, которые Господь говорит Петру и коими Он основывает Церковь Свою на одном».29

Некатолики30 подчеркивают в этом тексте слова: «(Христос) всем апостолам усвояет одинаковую власть» и «То же, что и Петр были и прочие апостолы, одаренные равною долею чести и власти»... и торжествуют. Но прочтите же текст целиком. Что говорит он? Он говорит: хотя все апостолы равны, но Петру, ради единства, дано первенство. Или еще короче: Петр равен прочим апостолам во всем, кроме как в своем первенстве. Так ведь это же и есть католическое учение об ап. Петре (см. выше стр. 97-98).

При толковании текстов, не столь важен ум, как умение думать; надо также не бояться правильного вывода, ибо истины надо желать даже тогда, когда она «глаза колет».

Эту мысль, что единство Церкви органически связано с кафедрой верховного апостола, св. Киприан повторяет многократно:

«Один есть Бог; и один Христос и Церковь одна, и кафедра, основанная по слову Господа на камне, одна».31

Он пишет Папе Корнелию: «поставивши себе лже-епископа.., (еретики) еще осмеливаются предпринять путешествие и к кафедре Петра, к той главной Церкви, от которой изошло священническое единство»;32 «общение с тобою, т. е. единство вселенской Церкви и любовь...»33

Он называет Римскую Церковь: «корень и недро вселенской Церкви»,34 Римский престол – «Местом Петра», седальника его – «занимающим место Петра и степень святительской кафедры».35

Достаточно этих выписок, чтобы убедиться, что св. Киприан признает: 1) что Церковь основана на Петре и 2) что Папы являются его преемниками.36

В 250 г. Киприан пишет Папе Корнилию: «Не из чего другого произошли ереси и родились расколы, как из того, что не оказывают повиновения священнику Божию и не признают наместником Христовым в церкви одного священника и судию, поставленного на известное время».37 Не странно ли утверждать на человека, так писавшего, в 250 г., что его протест против папского решения (по делу о перекрещивании еретиков) равносилен отрицанию папской власти? К тому же св. Киприан обвинял св. Стефана не в превышении власти, а в слишком мягком отношении к еретикам, желающим вернуться в Церковь.

В том же 254 г. Папа Стефан восстановил двух испанских епископов на их кафедрах. Св. Киприан возражал против этой меры, но не в смысле незаконности действия, а в силу того, что решение было ошибочное, как основанное на незнании фактов.38

Отвергающие католическое учение ссылаются на несколько других текстов св. Киприана. Приведенные отдельно, вне связи со всем его учением о Римском епископе, они производят желаемое действие. Но сопоставим их с совокупностью его взглядов на Петрову кафедру – придем к другому выводу. Вот два из таких текстов:

1-ый: на 3-м Карфагенском Соборе Киприан сказал: «Никто из нас да не ставит себя епископом епископов, никто страхом насильственной власти да не принуждает братий к повиновению себе, ибо каждый имеет полную свободу своего произволения во всяком предмете, о котором нет соборного постановления».39

Из контекста не видно, чтобы Киприан говорил здесь о Папе. Киприан был за перекрещивание еретиков; некоторые африканские епископы были против такового. Приведенными словами Киприан указывает, что не намерен насиловать мнения этих епископов, опираясь на свою власть. Возможно и другое толкование: Киприан призывает здесь своих епископов к умеренности в волнующем всех вопросе.40

2-ой: Киприан пишет Папе Корнилию, что лицо, признанное еретиком на Соборе епископов, не должно обращаться «к кафедре Петра и к главной Церкви, от которой изошло священническое единство», ... «ибо если что (по отношению к еретику) постановлено всеми нами», то «справедливо, чтобы дело каждого слушалось там, где произошло преступление», где обвинитель и свидетели; ... (справедливо), чтобы каждый пастырь отвечал перед Богом за свою часть стада; ... «подобает, чтобы те, над кем мы поставлены, ... не нарушали своей хитрой и лживой дерзостью прочное согласие ... епископов».41

Тут нет отрицания особых прав Папы вообще: видно лишь, что Киприан принятие еретиков не включает в число этих особых прав.

Такое ограничение круга ведения Папы согласно ли с современным католическим учением? Несогласно; но разве каждый Отец Церкви непременно исповедует уже полноту того или иного догмата, раскрытого и провозглашенного после него? Мы возвращаемся к принципу догматического развития.

Не только единичный Отец Церкви, но и Вселенские Соборы понимали догмат в меньшей полноте, чем последующие. Сравните учение IV-го Вселенского Собора о двух естествах в Спасителе с учением о том же VI-го Собора. Мысль Церкви созрела в борьбе с еретическим толкованием естеств, потому и учение VI-го Собора полнее. Оттого ведь и нужен последующий Собор, что предыдущий сказал еще не все.

Не подлежит сомнению, что для св. Киприана римский епископ реальный, действительный символ вселенского единства. Но относительно объема вопросов, входящих в юрисдикцию этого объединяющего органа, у Киприана было иное мнение, чем установившееся через несколько веков. Таков вывод из текстов и «контр-текстов».

В 252 г. св. Дионисий Александрийский (247-265), облеченный уже правами патриарха, пишет Папе св. Стефану по поводу перекрещивания еретиков и излагает ему подробно все обстоятельства своей Церкви. В 257 г. он просит у Папы св. Сикста II совета по одному вопросу веры: «прошу твоего мнения, боясь, чтобы в таком встретившемся мне случае не сделать ошибки».42 Почему же славный «вселенский учитель» обращается за указанием о православной вере к лично мало замечательному епископу? Да только потому, что тот – епископ Рима.

На Дионисия Великого возвели в Александрии обвинение, что он применяет в учении о соотношении Отца и Сына неправильное выражение; александрийцы жалуются на своего епископа Папе Дионисию (259-268). Папа запрашивает Дионисия Великого и тот отвечает подробно. Св. Афанасий, сообщая об этом случае, ничуть не удивляется факту жалобы александрийцев Папе на своего же главу.43

Около 261 г. Папа Дионисий устанавливает то самое слово ὁμοούσιος (Единосущный), которое выразит как бы суть всей деятельности I-го Вселенского Собора (325 г.). Дионисий же осуждает формулу «Erat quando non erat» («Было (время), когда (Сын) не был»), которая в следующем веке станет формулой Ария. Все это Папа делает своей властью, так что Гарнак поражен (mann staunt) внутренним сродством этих определений с властным определением Папы Льва Великого44 через два века по поводу ереси Евтихия.45

Павел, епископ Антиохийский, осужденный тремя Антиохийскими Соборами (264-269), как только был смещен с кафедры, обращается, прежде всего, к Папе, хотя тот ранее осудил его. Между сторонниками Павла и его противниками возникла борьба между прочим по поводу одного церковного здания; император Аврелий предписал (273 г.) передать церковное здание тем, кто в общении с Римским епископом.

Мы подошли к временам последнего гонения языческой власти. Скоро Миланский эдикт (313) положит основание новому периоду церковной истории. Сделаем вывод о событиях конца I-го века, II-го и III веков.

Свидетельства о папской власти взяты нами не из римских источников.

Св. Климент и другие епископы, занимая Римскую кафедру, считают своим долгом поучать поместные Церкви; разрешать спорные случаи, касающиеся иерархических вопросов, вопросов благочиния и церковных обычаев; смещать епископов и восстанавливать их на их кафедрах; выносить определения веры; объявлять учения ложными, независимо от того, где они появились, осуждены ли они уже поместными Церквами или нет; предлагать созыв поместных Соборов; оказывать благотворительность в других Церквах.

Так поступающие Папы – все святые; многие из них почитаются святыми и Греко-российской Церковью.46

Святые иерархи других церквей принимают эти действия Пап как должные; против самого факта такой юрисдикции иерархи не возражают. В случаях, когда кто-либо из них противоречит Папе, возражение касается фактической стороны данного вопроса, а не юридической силы папского решения. Иерархи, и притом исключительно высокого личного авторитета, обращаются к Папам за разрешением сомнений в вопросах веры, дисциплины, обычаев.

К Папе обращаются по личным делам изо всех стран47 и православные и еретики. Вокруг него интригуют, лишь бы вызвать благоприятное решение. Еретики стараются злоупотребить папским авторитетом.

Все Церкви знают, что Римский епископ занимает «Место Петра», что его кафедре присвоено звание «апостольской» и «святительской». Со второй половины II-го века церковные писатели повсеместно определяют хронологию событий именами не своих епископов, а только Римских.

Но этого мало. Такие светила Церкви, как Игнатий, Ириней, Киприан показывают нам Римскую Церковь «председательствующей», «матерью и владычицей»; они говорят, что преемственность ее епископов обеспечивает сохранность апостольского предания; что с этой Церковью должны согласовываться все Церкви. Св. Киприан учит, что Римский епископ, в силу Петрова преемства, есть центр Вселенского единства: оно в нем сосредоточено, из него истекает, с ним связано. Киприан, правда, не учит, что епископы подчинены Папе. Но ведь мы знаем, что ни один догмат не вылился сразу в полноте, а всякий развивался, по законам всего живого. Когда появятся люди, формально отрицающие подчинение епископов Папе, тогда появится и формальное утверждение отвергаемой истины.

Выше мы привели примеры возражений анти-католиков. Несостоятельность возражений очевидна.

Ссылаются еще на одну насмешливую фразу Тертуллиана о Папе – первосвященнике.48 Но Тертуллиан тогда не был уже православным. Отпавшие от православия всегда становились врагами Римского епископа – это неизбежно. И в этом история также являет «развитие»: 13-ю веками позднее другой отступник, Лютер, напишет, что когда Папа говорит, то из уст его вылетают демоны, когда дышит, то из ноздрей исходят злые духи.

Приводят еще фразу еп. Фирмилиана Каппадокийского49 по поводу ссылки Папы св. Стефана на свой авторитет преемника апостола Петра: Фирмилиан насмехается над «глупостью Стефана». Но мы видели, что преемство Петра и вытекающий отсюда авторитет признавали за Папами и не совсем «глупые» люди, например, св. Киприан. Теперь имеются сотни епископов, отрицающих главенство Папы, и оно все же существует; почему же наличие одного такого епископа в III веке должно свидетельствовать против правильности учения о главенстве Пап?50

Нельзя, очевидно, требовать от памятников III-го века такой же полноты свидетельств, как от документов XIX века. Множество документов Римской Церкви были уничтожены при императоре Диоклетиане. Нельзя также требовать, чтобы сохранившиеся писания того или иного из древнейших Отцов Церкви представляли собой совершенное, вполне уже законченное учение по тому или иному догматическому вопросу. Однако если совокупность вышеприведенных свидетельств не есть Св. Предание, то что же тогда Св. Предание? И если человек считает себя православным, как может он идти наперекор этому Преданию?

Мы остановились на рассмотренном периоде с некоторой подробностью, ибо он предшествует тем историческим событиям, коими силятся объяснить главенство Пап. Величие Рима отражалось на его епископах лишь гонениями; чтобы избежать мученичества (вернее, чтобы оттянуть день его наступления), иные Папы скрывали свое имя.51 Светская власть Пап зародилась лишь через 400 лет.

Факт главенства Римского епископа в этот период налицо. Объяснить его историческими причинами невозможно. Остается признать, что он покоится на основании сверхъестественном, – на творческих словах Сына Божия: «Ты Петр...»

§ 3. Свидетельства IV – X веков

Три века юная Церковь слагалась и крепла в горниле гонений: она сохранила неприкосновенным апостольское предание; установила в борьбе с расколами прочную иерархию; в соревновании с языческой философией вырастила высокие умственные силы; воспитала среди соблазнов лежавшего в грехе языческого мира героически нравственные личности.

Миланский эдикт (313) даровал империи свободу совести и признал законным существование Церкви. Церковь вступает в период усиленного внутреннего развития, утверждает свое догматическое учение, сберегает умственные ценности погибающего языческого мира, духовно подчиняет себе новые варварские народы, возводит здание христианской культуры...

Нет возможности проследить интересующий нас вопрос сквозь всю сложность этих исторических явлений. Мы остановимся почти исключительно на 7-ми Вселенских Соборах. Мы извлечем из их истории факты и слова, свидетельствующие, что Соборы признавали первенство Римского епископа, – признавали не в смысле лишь первенства чести, а в подлинном, католическом его понимании, т. е. в смысле верховенства власти и учения.

Свидетельство Вселенских Соборов

Если присмотреться к первым 7-ми Вселенским Соборам, то можно дать следующее определение:

Вселенский Собор есть собрание епископов, преемников учительской власти апостолов, для рассуждения по вопросам вселенского значения, законно созванное (т. е. созванное по почину верховной духовной власти или светской, по соглашению с ней) и заседающее в присутствии местоблюстителей Римского епископа, особо на то им уполномоченных.

Это участие Апостольского Престола а) в созыве Собора и б) в руководстве им – по возможности затушевывается противниками папства. А между тем, оно составляет основной признак Вселенства Собора.

В самом деле:

1) число епископов, необходимых для вселенского значения Собора, не определено: на III-м их было 210, на V-м – 630 (или 520). Из-за этого III-ий Собор не менее авторитетен, чем V-ый. Счет голосов на Соборе не велся;

2) число поместных Церквей, из которых приезжали епископы, бывало также различно; подавляющее число епископов было из Восточных Церквей;

3) важные вопросы веры, нравственности и церковного благоустройства бывали предметом решения также и поместных Соборов.

Напротив, нет ни одного Вселенского Собора, который не был бы созван по соглашению с Папой.

Ссылаются на то, что Вселенские Соборы созывались не Папами, а императорами. Странно предполагать, что соотношение между обеими властями могло быть в те века определено с точностью; во всяком случае оно нам мало известно; высочайших грамот, сюда относящихся, сохранилось всего шесть. Некоторые, и весьма авторитетные, католические историки (как Беллармин, Гефеле) высказали предположение, что император, созывая Собор, действовал по полномочию Папы. Такое предположение не находит подтверждения в документах: императоры пишут от своего имени. Одно несомненно: каждый созыв делался ими с ведома Папы.52

Желающие приуменьшить роль Римских епископов на Соборах, неизбежно стремятся возвеличить церковное значение императоров. О вкусах не спорят, но нам кажется уместнее и надежнее связывать непогрешимый голос Церкви с божественно установленной скалой-Петром, а не с преходящим величием Капитолия, Царьграда или Кремля.

Без разрешения светской власти Собор, понятно, собраться не мог: выбор города, поставка лошадей, содержание съехавшихся, обеспечение безопасности было делом императорского правительства. Но этого мало. Императоры принимают живое участие в делах Собора: говорят речи, влияют через преданных им членов Собора на ход его дел, иногда председательствуют. Отцы относятся к императорам с великим почитанием. Тут выражается, прежде всего, высокое уважение Церкви к принципу законной власти; сказывается и невольное преклонение перед могуществом «повелителей вселенной», окруженных к тому же в народном сознании ореолом, унаследованным от языческих времен.

Было и особое основание, поднявшее и поддерживавшее в глазах Соборов значение византийских владык. Более двух веков мечи императорских воинов наносили ранения мученикам, отсекали головы епископам... И вдруг, как в сказке, все изменилось: те же мечи в руках почетной стражи на дворцовом приеме салютуют никейским отцам; счастливый, радостный монарх, давший свободу Христовой Церкви, встречает их, благоговейно лобызая рубцы мученических ранений. Могли ли никейские отцы не выразить своего ликования в обращении к императору Константину? И последующие отцы переживали нечто подобное, когда Собор открывался после гонений императора арианина или иконоборца.

Все эти многообразные причины монаршего влияния на ход церковных событий связаны со светским могуществом императоров; тем ярче выступает чисто нравственная сила папского влияния. Воздавая должное заслугам светских владык, Восточная Церковь, увы, нередко переходила должную грань и мирилась с вторжением этой власти в не подлежащую ей область. Тогда неизменно седальник Петровой кафедры поднимал голос, напоминая, что царю подлежит царево, а Божие – Богу.

Отрицатели папского главенства ссылаются на то, что на нескольких Соборах председательствовали императоры. Но их председательство было почетное.

Сказав Собору приветственную речь, Константин I «уступил слово председателям Собора» (παρεδίδου τὸν λόγο τοῖς συνόδου πρόεδροις).53 Легко выяснить, что под «председателями» Евсевий подразумевал здесь легатов.54 Легко также понять, что язычник не мог быть действительным председателем.

Для III Вселенского Собора имп. Феодосий II назначил чем-то вроде председателя комита Кандидиана, но в инструкции ему указано никакого участия в рассмотрении догматов не принимать, а следить за порядком и безопасностью.55 Лицо, обличенное лишь полицейской властью, очевидно тоже не есть действительный председатель.

На 6-е заседание IV-го Вселенского Собора пришел имп. Маркиан и направлял прения. Но в послании Собора Папе Льву Великому (см. ниже) находим объяснение: «благочестивые императоры председательствовали для доброго порядка» (πρὸς εὐκοσμίαν). Ниже мы увидим, что действительным, и весьма властным, председателем на этом Соборе был легат Пасхазин. Император деяний не подписал: решения Соборов имели силу без императорской подписи.

На 6-е заседание VIII-го Вселенского Собора явился император Василий с сыновьями; но документы не включили высоких гостей в состав Собора; государь не хотел подписать деяний; его упросили и он подписал, – ниже легатов и патриархов.

Императорским сановникам на Соборах отводились почетные места; некоторые из них выполняли часть председательских функций, но опять-таки внешние, «для порядка». По вопросам веры они не голосовали. Списки присутствовавших начинались именами сановников, но далее шли слова: «св. синод собрался» и следовали имена членов Собора, начиная с легатов. Только легат подписывал: «Huic sanctae et universalis synodo praesidens». Так он подписывал даже и на тех заседаниях, где присутствовал император (Hefele, id. 47).

Глубокое различие между председательством императора и легатов хорошо выражено в послании IV Вселенского Собора Папе Льву I:

«Через тех, кого ты, в твоей благости, прислал заместить тебя, ты управлял епископами, как глава членами.56 Императоры же председательствовали для вящего благочиния».57

Действительные председатели, председатели по существу, всегда назначались Папою.

Как велико было значение легатов видно уже из древних списков участников Собора. Первыми идут имена легатов, так, что младший легат, священник, стоит выше патриархов. Для отрицающих главенство Апостольского Престола такой порядок непонятен, и в издании «Деяний Вселенских Соборов» Казанской Духовной Академии (I, 176) список I-го Вселенского Собора «поправлен»: обоим римским священникам отведено более скромное место под заглавием: «Из пресвитеров».58 К документам можно делать примечания, но такая «поправка» недостойна академии.

Как на примере исключительного значения легатов на Вселенских Соборах укажем на следующий случай: на 5-м заседании IV Вселенского Собора произошла заминка с признанием послания Папы. Легаты сказали: «Если не соглашаются с посланием апостольского и блаженнейшего Папы Льва, то прикажите дать нам грамоты на возвращение, и тем Собор кончится». («Деян. Вс. Соб.», IV, 97).

Утверждение соборных решений делалось и императорами, и Папами.

Утверждение светской власти имело оттенок скорее оповещения соборных постановлений во всеобщее сведение; но косвенно такое оповещение являлось как бы и официальным одобрением нового верования. Сведения о высочайшем утверждении – почти всегда в форме эдикта – имеются для каждого из первых восьми Вселенских Соборов.

В утверждении, исходившем от Апостольского Престола, элемент одобрения по существу чувствуется сильнее. Однако формы папского утверждения менее выработаны. Это и понятно, ибо папская власть в сравнении с властью светской была новой, и способы ее проявления только еще слагались.

Одобрение Рима выражалось, прежде всего, подписью легатов (легатов не было только на II-м и на V-м Соборе). Вселенские Отцы (напр. VI-го и VIII-го Соборов) и императоры часто не довольствовались утверждением легатов и обращались к Папе за дополнительным. Эти просьбы бывали иногда очень настойчивы (после IV-го и V-го Собора). Папы давали свое личное одобрение (юридически его можно было назвать «ратификацией») в форме окружного послания (III-й Собор) или послания на имя императора (VII-ой) или патриарха (V-ый).

При отсутствии личного папского утверждения возникали слухи о том, что Папа противится решению Собора. Так, император Маркиан пишет Льву I после IV-го Собора, что молчанием Папы пользуются недоброжелатели; потому он просит Папу подтвердить все догматические постановления для «всех Церквей и народов» (Msi 6, 279). VIII-ой Собор просил папского одобрения, «дабы через мудрое Ваше наставление все остальные Церкви услышали слово правды и дабы постановление справедливости было ими принято» (Msi 16, 200 s).

Сверх того, деяния Соборов отсылались в Рим; так было поступлено, например, после IV-го и VII-го Собора.

Утвержденное Папой соборное вероопределение Вселенской церкви считалось навсегда и ничем не отменяемым.59

Мы увидим далее, что два Собора, заседавшие в качестве вселенских, были единоличной властью Папы упразднены: один назван Папой «разбойничьим», другой предан Папой анафеме.

Отрицатели папского главенства ссылаются еще на то, что ни один Папа не присутствовал на Вселенских Соборах первого тысячелетия; что восточных епископах участвовало на них свыше тысячи, а западных – лишь несколько десятков. Странные доводы. Всякому понятно, что для руководства собранием заочно необходимо иметь больший вес; что влиять на ход дела, будучи в ничтожном меньшинстве, труднее, чем составляя большинство. От чего же зависело влияние западных епископов и даже священников? Разве на Вселенских Соборах не было великих восточных Отцов, во много раз превосходивших легатов своим личным значением?

Приведем для каждого из 7-ми Вселенских Соборов несколько фактов или текстов, свидетельствующих о том, каким значением Апостольский Престол пользовался и на Востоке. Мы остановимся подробнее лишь на IV-м Соборе, где особенно ясно выразилось руководство Папы Собором, на V-м, где личность Папы оказалась не на высоте его положения и на 2-м заседании VII-го, на котором было провозглашено папское учение о главенстве Римского епископа, – провозглашено и тут же принято Собором.

I-ый Вселенский Собор
(Никейский, 325 г.)

Современных Собору документов об участии в его созыве Папы Сильвестра не сохранилось. Но попытки отстранить Папу от этого дела бесцельны: на VI Соборе было заявлено, что никейские отцы были созваны Константином и Сильвестром.60 Тщетны также уверения, что председателем был император (см. выше), как и уверения, будто действительный председатель Осий, епископ Кордубский, не был представителем Папы. Историк Геласий (V в.) ясно говорит, что Осий председательствовал от имени Сильвестра с пресвитерами Витоном и Викентием.61 Это подтверждается и их подписями: во всех списках они стоят первыми. Наконец, Греко-российская Церковь поет Папе Сильвестру (2 января): «...Столп явился еси огненный, священно предводя священный Собор... Верховник явился еси священного Собора... Яко божественный верховник священных Отцов... еретиков заградил еси уста». Если бы Осий не был представителем Папы Сильвестра, то Церковь не могла бы называть отсутствующего Сильвестра «верховником» (председателем) Собора.

II-ой Вселенский Собор
(1-ый Константинопольский, 381 г.)

Собор 381 г. созван был без участия Папы. Но созывался он и сошелся не как вселенский, а в качестве поместного собора Константинопольской Церкви. Как о вселенском упоминается о нем впервые в деяниях Халкидонского Собора (451 г.). Когда Рим признал его таковым не выяснено. Фотий пишет, что это произошло при Папе Дамасе (†384), но по другим документам нельзя установить признание ранее, как Папою Вигилием (†555), причем еще Григорий Великий (†604) признавал вселенское значение догматических определений II-го Собора, но не канонических.62

III-ий Вселенский Собор
(Ефесский, 431 г.)

III-й Собор дает для установления главенства Римского первосвященника очень богатый материал. Но мы должны быть кратки.

Говоря ниже (в § 4, п. 6) о деле Нестория, мы скажем, как Папа св. Целестин осудил его своей властью, до созыва Вселенского Собора.

Сошелся Собор по грамоте Феодосия II, покровителя Нестория, и Валентина III, но из письма Папы (15-V-431 г.) видно, что св. Целестин дал свое согласие («Д. Вс. С.» Каз. I, 680).

Когда созыв был решен, Папа Целестин уполномочил св. Кирилла Александрийского заступить на Соборе его место, приняв на себя власть, усвоенную «нашему» (Римскому) Престолу. (Там же, 370. См. ниже, § 6, п. 8, б). Сверх того, Папа отправил легатов из Рима, указав им быть в подчинении у св. Кирилла.

Отрицатели Папского главенства утверждают, что председателем был не Папа, а св. Кирилл. Но достаточно открыть даже казанское издание «Деяний Вселенских Соборов», чтобы убедиться, что список Ефесских Отцов начинается словами: «Кирилл Александрийский, представлявший также Целестина, святейшего архиепископа Церкви Римской» (I, 491). На 2-м заседании значится «Кирилл Александрийский, занимавший также место... архиепископа Римской Церкви Целестина» (с. 668); в донесении Собора на высочайшее имя, составленном на 3-м заседании, при участии римских легатов, сказано: «Целестин... передал свое место на Соборе... Кириллу, епископу Александрии» (694) и т. д. (с. 686, 698, 740).

На I-м заседании (23-VI-431) читались послания Кирилла, Нестория и Целестина, выписки из Отцов Церкви, касающиеся Воплощения Сына Божия; постановлен приговор о низложении Нестория.

Послание Папы св. Кириллу заключает в себе уже готовое решение, указание, как действовать по отношению к Несторию (Там же, 369) и предписание привести в исполнение его (Папы) приговор «с непреклонной твердостью» (370). Иначе говоря, Папа дает Кириллу, а через него и Собору, инструкцию. Отцы Собора так и отнеслись к посланию Целестина. В приговоре они говорят: «Мы вынуждены были на основании канонов и послания святейшего отца нашего и сослужителя Целестина, епископа Римского, произнести... следующее... определение...» (Там же, 592).

На 2-м заседании впервые присутствовали легаты, прибывшие из Рима. Оно началось с того, что легат, священник Филипп, приветствовал Собор словами:

«Благодарим Св. ... Троицу, что удостоила нас, смиренных, присутствовать на вашем святом Соборе. Уже давно святейший наш Папа Целестин, епископ Апостольского Престола, в послании своем к святейшему... Кириллу, сделал определение о настоящем деле, и это последнее представлено вашему... собранию. Теперь же опять для утверждения кафолической веры, он послал к вашему благочестию послание, которое, приняв от нас, повелите подобающим образом прочитать перед св. Собором и внести в церковные записи» (Там же, 669).

Желание легатов было исполнено: послание Папы прочтено «по обычаю» по-латыни и занесено в протокол, затем прочли греческий перевод.

Послание напоминает епископам обязанность хранить православную веру. Далее Целестин говорит:

«Мы послали исполнить наше попечение (о вере) святых братий... (следуют имена легатов), чтобы они... исполнили то, что нами уже прежде постановлено. Мы не сомневаемся, что ваша святость будете с нами согласны, когда то, о чем идет дело, должно быть определением о мире всех Церквей» (Там же, 676).

Как же отнесся Собор к этому проявлению «папского властолюбия»?

«Все... епископы вдруг воскликнули: это суд справедливый! Весь Собор благодарит... Целестина, стража веры...»

«Филипп пресвитер... сказал: благодарим святой... Собор, что вы, по прочтении послания святого... Папы.., громогласными восклицаниями соединились с ним (в духе), как святые члены под единою главою»63 (с. 678).

Далее Филипп просил, чтобы легатам было сообщено все, что было постановлено Собором до их прибытия. Ему ответили: из записей легаты узнают, что Собор согласен с верою, которую проповедует епископ Целестин.

На 3-м заседании легаты просили, чтобы было прочтено осуждение Нестория, дабы «нам иметь возможность утвердить ваши определения, как требует порядок относительно... Папы Целестина». По «желанию и требованию» легатов приговор был прочтен. После сего легат пресвитер Филипп сказал:

«Никто не сомневается и во все времена известно было, что святой... Петр, предстоятель64 апостолов, столп веры, основание кафолической Церкви, принял от Господа нашего Иисуса Христа, Спасителя и Искупителя рода человеческого, ключи Царствия, и ему дана власть вязать и решить грехи: он и до сего времени и всегда живет и судит в своих преемниках. Итак, по его внушению, преемник и наместник его, святейший Папа наш епископ Целестин, послал нас на сей святой Собор заместить его присутствие...» (Там же, 687).

Пресвитер Филипп закончил свою речь словами: «Пусть знает Несторий, что он чужд общения священства Кафолической Церкви» (689). Другие легаты объявили, что Несторий «лишен епископского сана и отлучен от всей Кафолической Церкви» (690), «от общения всех православных иереев» (691). И все легаты подписали записи Собора.

Патриарх Антиохийский Иоанн, обиженный тем, что дело было решено до его прибытия, составил другой собор, объявивший Кирилла Александрийского низверженным. Извещенный об этом, Папа Целестин писал Вселенскому Собору:

«Где бы не явилась зараза, члены нашего тела необходимо будут терпеть вред; и если мы допустим это образуются члены худшие прежних» (Там же, II, 317). «Хотя по месту мы далеко находимся от вас, но своим попечением мы близки ко всем вам. Попечению блаженного апостола Петра все присущи» (318). «Хотя мы обязаны пещись о всех вообще, но преимущественно нам должно идти на помощь к погибающим антиохийцам... Мы должны оказывать помощь всем тем, перед которыми сознаем себя должниками по вере, к чему и призваны» (319).

Клиру же и народу константинопольскому, после Собора, Папа пишет о том, что время вероисповедной борьбы на Востоке было «тяжелое для нас бремя», «мы проводили ночи без сна». «Вы имели дело с предателем... Но святый апостол Петр не оставил и здесь ревностно потрудившихся... Суд апостольский решил отсечь того, кто оскорблял нас и желал ниспровергнуть Евангелие (336)... Впрочем теперь прилично предостеречь вас нашим словом, дабы никто из вас не колебал здания, построенного на твердом краеугольном камне» (Там же, 342).

Достаточно этих немногих выписок, чтобы убедиться, что св. Целестин сознавал себя отцом всех верующих, призванным пещись о чистоте веры во всей Церкви. И Папа, и его послы говорят о преемстве Пап апостолу Петру и о том, что Петр действует через Римских первосвященников.

Это учение теперь принято называть «папистскими измышлениями». В IV в. послания Папы и властный тон священника перед сонмом патриархов и епископов произвели иное впечатление: вселенские Отцы встретили указания Папы радостными возгласами и исполнили все его желания, переданные его представителем.

Такое же отношение вселенских Отцов к Папе увидим мы и на Халкидонском Соборе.

IV-ый Вселенский Собор
(Халкидонский, 451 г.)

Халкидонский Собор был собран по делу Евтихия. Это дело прошло три фазиса: 1) осуждение Евтихия Константинопольским синодом 448 года; 2) оправдание Евтихия в 449 г. на Ефесском Разбойничьем Соборе; 3) вторичное осуждение на Халкидонском Вселенском соборе 451 г.

Каждый из трех периодов ярко свидетельствует о всеобщем признании верховных прав Папы над всей Вселенской Церковью.

Евтихий, архимандрит монастыря в Дорилее (во Фригии), был осужден Константинопольским синодом в составе 30 епископов под председательством местного Патриарха, св. Флавиана. (Евтихия обвинили в еретическом толковании учения о двух естествах в Иисусе Христе).

В самый день осуждения Евтихий послал жалобу на суд своего же Патриарха в Рим – «защитникам веры», Папе (Льву I Великому). «Как вам заблагорассудится, так решите», – пишет он, и обещает в вопросе веры подчиниться решению Папы.65 Значит, Евтихий считает, что, обвиненный своим Патриархом в ереси, он все же остается в общении со Вселенской Церковью, если Папа изменит приговор.

Св. Флавиан, не зная даже, что осужденный послал жалобу Папе, сейчас же отправляет св. Льву документы, дабы (пишет он) Папа мог указать всем подчиненным епископам на нечестие Евтихия («Д. Вс. Соб.», Каз. III, 38).66

Обращается к Папе также и император Востока Феодосий II: он просит осудить Флавиана.67

Письма императора и Евтихия дошли раньше. Папа упрекает св. Флавиана за то, что он (будто бы) умолчал о случившемся:

«Мы удивились твоему братству, как ты мог молчать перед нами о том, в чем состоял этот соблазн, и не счел за лучшее постараться, как можно скорее68 уведомить нас... мы хотим знать причину такого твоего поступка, равно как хотим, чтобы все было доведено до нашего сведения; ибо мы, желая чтобы суды над священниками Господа были здравые, но не узнав всех обстоятельств, никакого не можем постановить определения в ту или другую сторону, пока достоверно не узнаем обо всем, что произошло. А посему, пусть твое братство известит нас подробнейшим донесением... Ибо и церковное правило, и благоговейная вера благочестивейшего императора обязывают нас к великому попечению о мире христианском, дабы пресекши разномыслия ненарушимо сохранить кафолическую веру и, возвратив от заблуждения тех, кто защищают неправильное, оградить нашим авторитетом тех, которых вера была права» (Там же, III, 25; Ml 54, 731).

Так пишет только человек, сознающий свое право быть осведомленным в соответствии с обязанностями, на нем лежащими: так пишет только начальник. Св. Лев действует авторитетно, и в то же время мягко, как и подобает епископу по отношению к подчиненному. Папа сознает, что на нем лежит долг пресекать лжеучения и охранять православие. Ясно также, что он уверен в своем праве утверждать или отменять судебное решение Константинопольского Патриарха по догматическому вопросу. То же видно и из других ответов Папы.

Императору Лев Великий пишет, что Флавиану «надлежало прежде всего позаботиться о том, чтобы донести нам обо всем, ... чтобы... можно было судить о том, что согласно с учением евангельским и апостольским». (Там же, стр. 29).

В письме к Константинопольским архимандритам св. Лев выражает заботу о душе Евтихия: «Если бы он, по милосердию Духа Святого, исправившись, отказался от нечестия своего заблуждения.., то мы не хотим отказать ему в прощении, так как для Церкви Господа тут не будет никакого вреда. Поэтому кающийся может быть принят, и одно заблуждение да будет отвергнуто». Папа указывает, как архимандритам надлежит веровать о тайне воплощения: «О великом таинстве.., как мы рассуждаем по преданию Отцов, достаточно, я думаю, изложено в посланиях, которые я послал к моему брату Флавиану, так что через внушение вашего предстоятеля вы должны узнать, что мы желаем утвердить в сердцах всех верных, согласно с Евангелием...» (Там же, стр. 45-46).

В письмах «славнейшей дочери императрице Пульхерии» Папа высказывает ту же любовь к согрешившему: «...Управление Апостольской кафедры держится такого правила, чтобы весьма строго поступать с упорствующими и оказывать снисхождение исправляющимся... Я писал брату моему Флавиану и посланным мною поручил, чтобы милость была оказана коль скоро будет отвергнуто заблуждение...» (Там же, стр. 49). «Если бы сам впавший в искушение (Евтихий) раскаялся.., то пусть не будет ему отказано в прежнем чине» (стр. 55-57).

Константинополь отнесся к этому проявлению папского «вмешательства» и «властолюбия» как к поступку естественному и законному.

Флавиан отвечает69 «Святейшему Отцу», что посланные ему документы осведомят его о всем происшедшем. Он не только не оспаривает высшей церковной власти Папы, но просит его применить эту власть; из слов Флавиана не видно, чтобы апелляция к Папе на поместный Собор и на Патриарха была делом новым или необычайным; он только ставит на вид тот способ, каким Евтихий пытался обмануть св. Льва.

«Евтихий – пишет Флавиан – отправил к вам просьбы, исполненные всякой лжи и коварства, утверждая, что он во время суда предложил апелляционные жалобы и на меня, и на самый этот святой Собор, призывая быть судьею Ваше Святейшество, – чего никак не было им сделано. Он солгал и в этом деле, надеясь через ложь привлечь к себе благосклонность вашу. Итак, Святейший Отец.., действуй право (παραησίασαι συνήθως), как этого требует священство, исполняя долг собственный и общий и правило святых Церквей... Ибо дело наше требует только вашего утешения и защищения, чем должны вы, по собственному сознанию, привести все к миру и спокойствию» (Там же, стр. 32-33; Ml 54, 750, 751).

Что же требуется, по мнению Патриарха Константинопольского, для водворения мира в Церкви? Созыв нового суда, нового Собора? Нет. Достаточно личных посланий Папы, кои подтвердили бы правильность постановления Константинопольского синода.

Замечателен ответ Евтихию Равеннского епископа, подчиненного Константинополю, св. Петра Хрисолога. Он убеждает Евтихия «прежде всего» (ἐπὶ πᾶσι) с покорностью внимать всему, что написано Папой, «ибо мы, по любви к миру и вере, помимо согласия епископа Римского, не можем расследовать (διαγνῶναι) о предметах веры» (Там же, стр. 62. Полный текст см. ниже, стр. 235; Ml 54, 743).

Но Евтихий не сдался. Он нашел поддержку у императора Феодосия, у Диоскора, епископа Александрийского, недруга св. Флавиана, у евнуха Хрисафия, злого гения царствования Феодосия II и в партии монофизитов. Феодосий объявил о созыве II-го Ефесского Собора. Лев I, (как и Флавиан) не одобрял (Там же, стр. 63, 64),70 но уступил.

Папа шлет Флавиану догматическое послание.71 Он пишет, что, рассмотрев деяния Константинопольского синода, узнал, какой произошел там соблазн для «чистоты веры». Затем он с полным авторитетом излагает, обсуждает и определяет учение о двух естествах в Иисусе Христе; удивляется (θαυμάξω), что столь безрассудное и столь превратное исповедание Евтихия «не было порицаемо никакой укоризной со стороны судивших его»; устанавливает, что надлежит осудить учение Евтихия, а с ним самим поступить в зависимости от того, отречется ли он от своего лжеучения или нет,72 наконец, посылает на Собор вместо себя (vice Nostra) трех легатов (Там же, 38, 516-531).

В другом послании ко II-му Ефесскому Собору, Лев I хвалил императора за то, что он призвал «авторитет Апостольской кафедры, как бы желая от самого блаженнейшего Петра получить разъяснение того, что было похвалено в исповедании... Ты Христос, Сын Божий...» (Там же, 57).

Но программа Папы не осуществилась.

Известно, какую печальную картину явил собою этот Собор, хоть и вполне правильно, как Вселенский, созванный.

Председателем был Диоскор. Все восточные епископы, противники Диоскора, были посажены в темницу; на открытие Собора (8 августа 449 г.) сошлось лишь 130 епископов; из них 42 были лишены права голоса.

По прочтении высочайших грамот, легаты через переводчиков73 попросили дать им прочесть Собору папское послание (осуждающее Евтихия). Диоскор обещал, что оно будет прочтено, но сумел дважды отклонить их попытку читать и приступил к разбору шестого заседания III Вселенского Собора; он старался доказать, будто этот Собор запретил составление новых символов. Для оправдания Евтихия Диоскор утверждал, что выражение «в двух естествах» противоречит Никейскому символу, так как в нем этих слов нет. На третью попытку прочесть послание Папы Диоскор разразился приговором о низложении Флавиана.

«Тогда Флавиан встал и, взывая к Апостольскому Седалищу, обратился к легатам, из коих один наскоро начертил на записной доске “к тебе взываю!”, а другой (кардинал-диакон Иларий) встал и произнес отменение нечестия своим могучим “Отвергается!” (Contradictur!). Собор пришел в смятение, Диоскоровы клевреты накинулись на православных с криками и ударами, Флавиан упал под ноги Диоскора, который затоптал его, дикие монахи, сбежавшиеся в Ефес с Халдейских равнин, из Армянских ущелий и с устьев Нила, ворвались в церковь, и кровь полилась в храме Пречистой».74

Нам нет надобности излагать дальнейшие события Ефесского Собора.

Велико было горе Папы Льва, когда он узнал об убийстве Флавиана, о страхе и бегстве епископов, о разорении церквей, торжестве ереси, об анафеме, которую Диоскор, вернувшись в Александрию, дерзнул изречь против Папы.

Папа поспешил созвать Собор в Риме, на котором осудил и отверг все, что было сделано в Ефесе.

Св. Лев был извещен о Ефесских событиях многими письмами, спешно отправленными с Востока. Папа отвечает на них (сентябрь – октябрь 449 г.); однажды за один день (13 октября) он послал 8 ответных писем: императору, императрице Пульхерии, епископам в Фессалоники, Флавиану, константинопольскому клиру и народу, отдельно архимандритам.

Феодосию Папа пишет: «Давно – изначала на бывших Соборах мы получили такое полномочие от блаженнейшего Петра, первого из апостолов, что имеем авторитет (αὐθεντίαν) столько защищать истину ради вашего (? pro nostra pace, ἠμῶν) мира, чтобы при ее ограждении никому не было дозволено возмущать ее в ком-либо... Итак, мы подтверждаем, что cобор епископов, который вы повелели созвать в городе Ефесе по делу Флавиана, противоречит и самой вере и наносит рану всем Церквам». Сказав, что многие епископы были насилием вынуждены дать «нечестивые подписи», Лев просит императора о созыве Вселенского Собора в Италии (Там же, 71).75

Если бы, пишет Папа, в Ефесе были прочтены его послания, выражающие «чистейшую веру, которую, – божественно врученную, – мы и приняли и сохраняем», то наступило бы общее успокоение.76

Далее Папа указывает, что надлежит сделать будущему IV Вселенскому Собору (который он предполагает собрать в Италии): необходимо (между прочим), чтобы были засвидетельствованы никейские каноны (Там же, 70).77

«Покровительствуйте кафоликам... дайте свободу защищать веру» (Там же, 74), дабы «никакая сила, никакое мирское насилие не могло ее (свободу?) устранить...78 Когда же мы подвизаемся за дела церкви, то вместе подвизаемся за целость вашего царства»... «Защитите против еретиков непоколебимое положение Церкви» (Там же, 74).

Флавиану он пишет о себе: «Мы для общего дела ничего не упустили такого, что надлежало сделать, дабы прежде всего достигнуть того, что полезно всему обществу верующих» (Там же, 65; universitati fidelium).79

Константинопольскому клиру и народу он шлет наставление быть покорными своему законному Патриарху:

«Всякий, кто бы осмелился, пока жив и невредим Флавиан, ваш епископ, нападать на его священников, никогда не будет в нашем общении и не может считаться в числе епископов. Мы как анафематствовали Нестория за его упорство, так осуждаем на равное отлучение и тех, которые отрицают действительность плоти нашей в Господе Иисусе Христе. Итак, станьте в духе кафолической истины и примите это апостольское наставление, преподаваемое вам нашими устами». Он пишет еще чтобы они были готовы пострадать за истинную веру (Там же, стр. 79; ер. 50, Ml 54, 842).

В этих письмах слышен голос высшей церковной власти, стоящей над Ефесским Собором и над императором, направленный (в данном случае) против них; Папа убеждает и приказывает всюду с полнотою права и под угрозой отлучения; кто не подчиняется, тот не может быть в общении, ни числиться среди епископов.

И в наши дни (случись что-либо подобное Ефесским событиям, Папа не мог бы говорить и действовать сильнее.

И опять люди Востока не обвиняют Папу в превышении власти. Напротив, они сами со всех сторон просят, чтобы он проявил эту власть.

Император Валентиниан III пишет императору Феодосию II , что «веру, преданную нам от наших предков, должны мы защищать со всем подобающим благочестием и сохранять (и) в наши времена достоинство собственного нашего благоговения к блаженному Апостолу Петру, ибо... епископ города Рима, за которым древность преимущественно перед всеми признала первенство священства, должен иметь место и возможность судить о вере и священниках (περὶ τε πίστεως καὶ ἱερέων κρίνειν). А для этого по обыкновению Соборов и Константинопольский епископ приглашал его письменно по случаю происшедшего спора о вере». Поэтому император Запада просит Феодосия не препятствовать, чтобы Папа « созвав со всего мира прочих священников внутри Италии,... узнав при тщательном расследовании в самом начале все дело, ... произнес бы суждение, какого требует вера и разум истинного Божества» (Там же, стр. 91; ep. 55, Ml 54, 857 ss).

Император Феодосий II доволен тем, что папа теперь узнал из документов, что он блюдет веру отцов.80 Но Льву I этого мало: он хочет, чтобы Феодосий подписал «мое исповедание».81

Письма имп. Галлы Плакиды (сыну Феодосию, императрице Пульхерии) и письмо имп. Лицинии выражают высокое уважение к Петровой кафедре.82 Галла Плакида желала бы, чтобы все постановленное на «возмутительном и жалком» Ефесском Соборе было отменено, «со всей силою, дабы дело о епископстве отправлено было на суд апостольской кафедры, на которой держит начальство над священством первый из Апостолов – блаженный Петр, получивший и ключи небесного царства» (Там же, с. 97).

Новый Патриарх Константинопольский Анатолий желает быть признанным Папой.83 Но Лев медлит, «ожидая объявления (Патриархом) кафолической истины... И (я) ничего такого не требую, что казалось бы неудобным или сомнительным...» Он желает от Патриарха Анатолия исповедания веры Никейской, III Вселенского Собора и «моего» послания (Там же, 101-103; Ml 54; 890 s.). Патриарх должен всенародно исповедать, как он верует, для объявления «Апостольскому Престолу и всем епископам и Церквам». Тут Римский Престол с почетом выделен из всего епископского братства (Id. 891).

Клир и народ Константинополя отвечают, прося у Папы помощи в отстаивании правого учения.

Из Антиохийской Церкви пишет Феодорит Кирский. Осужденный Разбойничьим собором, он повергает свое дело на суд Папы, «дабы получить от Вас врачество язв Церквей, ибо Вас подобает почитать первым среди всех. Ибо Ваш Престол украшен многими преимуществами (praerogativis, πλεονεκτήμασι; Ml 54, 847)... Я ожидаю решения Вашей Апостольской кафедры...» (Id. 851). Феодорит желал бы, чтобы ему приказали прибыть в Рим, дабы там рассмотрели его учение. «...Прежде всего прошу, чтобы Вы меня научили, должен ли я успокоиться в этом несправедливом осуждении или нет; жду Вашего решения. И если мне прикажете (jusseritis, κελβύσητε) остаться в уже присужденном (положении), я останусь» (Id. 851).

Но Собор в Риме и послания Папы были мерами недостаточными для подавления смуты, охватившей восточные Церкви: она требовала более явного, более гласного осуждения – на Востоке же. 8 октября 451 года в Халкидоне собрался IV Вселенский Собор. На нем Евтихий был вторично осужден и Диоскорово нечестие получило должное возмездие.

Почин созыва собора принадлежал Св. Льву.84 В своем замечательном послании Собору85 Папа пишет, что должно принять благочестивое желание императора собрать «ваше святое братство, сохраняя при этом право и честь Апостольской кафедры блаженного апостола Петра». Председателем Собора он поручил быть «вместо себя» своему легату, епископу Пасхазину.86 «В этих братьях, т. е. епископах Пасхазине и Луценции и пресвитерах Бонифации и Василии, которые отправлены от Апостольской кафедры, пусть считает ваше братство, что я присутствую87 на Соборе и пребываю с вами неотлучно...» (Там же, 115).

Не менее авторитетно определяет Папа и вопросы, подлежащие рассмотрению Собора: Собор не должен судить о вопросе веры – он уже решен папскими посланиями на имя Флавиана – а лишь о лицах: о Евтихии и Диоскоре.88

Св. Лев пишет Собору, что присутствует на нем не только в лице своих наместников, но «и давно уже присущ вам возвещением кафолической веры, так что вы не можете не знать, как мы веруем на основании древнего предания, и не можете сомневаться в том, чего мы желаем. Поэтому, возлюбленнейшие братья, совершенно отложив дерзость спорить против веры, от Бога нам внушенной, пусть умолкнет суетное неверие заблуждающих; ... (потому что, на основании евангельского авторитета, пророческих внушений и апостольского учения весьма ясно и полно изложено было в наших посланиях, которые мы послали блаженной памяти Флавиану, каково должно быть благочестивое и искреннее исповедание...» (Там же).

Запомним: св. Лев Великий считает, что спорить о данном уже Папой определении веры является «дерзостью» (audacia).

По открытии первого заседания Собора, легаты стали посреди церкви перед аналоем, на котором лежало Евангелие. И Пасхазин, держа свиток Апостольского седалища, сказал:

«...Апостольский епископ города Рима, главы всех Церквей, дал нам повеление, которым удостоил приказать, чтобы Диоскор не присутствовал на Соборе, если же он попытается сделать это, то был бы изгнан... Итак, если ваша знатность повелит, то или пусть он выйдет, или мы удаляемся» (Там же, 141).

Из этого видно, что св. Лев осудил Александрийского Патриарха и исключил его из числа участников Собора лично, не ожидая решения самого Собора. И Собор не возражал против этого проявления главенства Папы над Собором.

На вопрос присутствующих сановников, согласно уставу судопроизводства: «Какая его (Диоскора) вина?» другой легат, Луценций, сказал: «Он предвосхитил лицо судьи, которого не имел, и дерзнул составить Собор без авторитета Апостольского Престола, чего никогда не было и не должно быть...»

Диоскору велено встать со своего места и стать на место подсудимого и Евсевий Дорилейский начал читать обвинительный акт. Чтение длилось долго, начало темнеть, пришлось зажечь лампады. Когда Дорилейский епископ дошел в чтении деяния «Разбойничьего собора» до того места, где сказано, как среди смятения легат Иларий произнес апостолическое «Отвергается!», то 630 Отцов встали и произнесли: «Анафема Диоскору! В этот час он осудил, в этот же час да будет осужден!» Было 8 часов вечера, убийцу Флавиана увели, и 630 Отцов вышли из церкви свю Евфимии с пением «Тресвятого».89

Описание этой сцены имеется и в русских изданиях Деяний Вселенских Соборов (Там же, 141-143; 465). Это однако не мешает «отрицателям» уверять, что «никакой особенной роли представители Пап на Соборах не играли».90 Восставать против правды правдивыми приемными невозможно.

На третьем заседании, когда кончилось рассмотрение обвинительных записок, поданных против Диоскора, легат Пасхазин сказал (Там же, 599): «Пусть (Собор) объявит собственными устами, чего достоин (Диоскор)»; Собор сказал: «Осуждения, определенного канонами против непокорных». На вопрос Пасхазина: «Прикажет ли ваше благочестие (т. е. Собор), чтобы мы,91 как я сказал, употребили против него церковные наказания?», Собор сказал: «И еще мы согласны», и епископы обратились к легатам со словами: «Просим вашу святость, занимающего или, лучше, занимающих место святейшего арх. Льва, произнести над ним (Диоскором) приговор и определить ему наказание, положенное канонами. Все и весь Вселенский Собор будет согласен с приговором вашей святости».

Епископ Пасхазин ответил на это заявление вопросом: «Что будет угодно вашему блаженству (Собору)?» На что Максим Антиохийский сказал: «Что угодно вашей святости, с тем и мы будем согласны». Тогда Пасхазин, Луценций и Бонифаций, занимавшие место святейшего... Льва, произнесли приговор.

Они сказали (Там же, 601): 1) что Диоскор «единомышленника своего Евтихия, канонически осужденного собственным епископом Флавианом, своевольно, вопреки канонам, принял в общение, прежде совещания с епископами в Ефесе»; 2) что другие епископы, участвовавшие на Ефесском Соборе, «до сих пор остались в повиновении Льву и всему святейшему Вселенскому Собору; поэтому он и принял в свое общение (их, как) единоверных», а что 3) «этот (т. е. Диоскор) до сих пор тщеславится тем, о чем должно стенать и падать на землю!»; 4) что «он не допустил прочитать послание... Папы... к Флавиану...», от чего «церкви всей вселенной потерпели соблазн и вред. Однако же, несмотря на такие дерзкие поступки его, мы думали было, по первому делу,92 удостоить его милосердия... Но так как он превысил первое беззаконие вторым, дерзнул произнести отлучение на святейшего и благочестивейшего архиепископа великого Рима Льва; кроме того, на него подано святому и великому Собору много записок, наполненных исчислением его преступлений, посему Святейший... Лев через нас и через настоящий святой Собор, вместе с... Апостолом Петром, который есть камень и утверждение Кафолической Церкви и основание православной веры, лишает его епископства и отчуждает от всякого священнического сана. Пусть этот святой и великий Собор произнесет согласный с канонами приговор об упомянутом Диоскоре» (603).

Здесь Вселенский Собор является орудием Папы: Папа действует «через» него.

Все епископы сказали (стр. 603-646), что они мыслят во всем одинаково с Апостольским Престолом и подписали осуждение Диоскора.

В послании своем к императорам Собор в числе причин, вызвавших осуждение Диоскора, ставит на первом месте запрещение прочитать послание Папы (666).

На втором заседании Собор вынес вероопределение о двух естествах в Спасителе. Произошло это так: читалось послание Папы; когда дочитали, весь Собор встал и воскликнул: «...Анафема тому, кто не так верует! Петр через Льва так вещал!..» (Там же, 541).

Если кто найдет, что и этот возглас недостаточно красноречиво свидетельствует о признании вселенского значения Папы, то пусть прочтет заключительное послание Собора св. Льву. Здесь он увидит, что Собор считал преемников Апостола Петра истолкователями учения Спасителя для всей вселенной, орудием, которым пользуется Сам Спаситель для сообщения церкви истинного учения. Собор пишет:

«Что для благодушия выше веры? Что для ликования радостнее Владычного знания, которое Сам Спаситель свыше преподал нам во спасение: “идите, научите все народы...”, которое ты сам, стоя для всех истолкователем голоса блаженного Петра, сохранил, как золотую цепь, ниспускающуюся по повелению Законоположника даже до нас! Поэтому и мы, употребляя тебя как Началовождя в добре для общей пользы, показали чадам Церкви наследие истины, ... сообщая исповедание веры в общем духе, в одном настроении и единомыслии. И мы в общем ликовании, как бы на царских вечерях услаждались духовными яствами, которые Христос через твои грамоты приготовил пиршествующим и думали, что видим среди себя обращающегося Жениха. Ибо, если где двое или трое соберутся во имя Его, там Он обещал быть посреди них, то какую близость показал Он относительно 520 иереев, которые познание исповедания Его предпочли отчизне и труду и которыми ты, как Глава членами, являя благомыслие, управлял в лице занимавших твое место».

Перечислив вины Диоскора, Собор продолжает: «И ко всему этому он простер свою ярость еще и на того, кому предоставлено от Спасителя Сохранение вертограда и замышлял об отлучении того, кто объединяет тело Церкви: мы говорим о твоей Святости».93

Таковы документально установленные события, заполнявшие жизнь Восточной Церкви в течение 449-451 годов. Это трехлетие – непрерывное свидетельство осуществления верховной юрисдикции Папы на Востоке.

Власть Папы осуществлялась тогда на деле и, сверх того, теоретически провозглашалась как несомненная, ибо вытекающая из преемства Апостолу Петру. Большего первенства Католическая Церковь и в наши дни за Папой не признает, большего главенства католики и ныне не исповедуют и Папы практически не проявляют.

Лев I определяет учение веры и предлагает Вселенскому Собору принять это его учение беспрекословно. Если бы Папа не имел права так поступать, то Собор возмутился бы таким «новшеством», «гордым притязанием», даже «нечестием» и отлучил бы Папу... Но Собор вероопределение Папы принимает единогласно и как ниспосланное Христом.

Свою волю Папа объявляет авторитетно в посланиях и через легатов; ее принимают к исполнению.

Папа один, и с успехом, заступается перед императором за свободу веры.

Папа осуждает и оправдывает, порицает и одобряет лиц всех званий, даже в патриаршем сане; угрожает отлучением. Апелляции на его решение нет.

Папа объявляет Вселенский Собор не вселенским, его решения недействительными, дает ему имя «разбойничьего»; легаты объявляют лишенным силы решение председателя Собора, имевшего быть вселенским.

Папа присуждает вернуть кафедру одним епископам; других епископов лишает кафедры. Собор выполняет его решения.

Папа (через легатов) оправдывает епископов, участвовавших под принуждением в беззакониях Разбойничьего собора. Это свидетельствует о вселенском значении Апостольского Престола.

К Папе, как к последней инстанции, обращаются официальные и частные лица из всех Церквей и всех званий: императоры, патриархи, епископы, – и не только лично, но и соборно. Евтихий апеллировал на поместный Собор и патриарший суд, но Флавиан – на Собор, считавшийся еще Вселенским.

У Папы просят определений веры, суждений о лицах, указаний по вопросам нравственности.

Папа действует прямо и просто, как человек, не сомневающийся в своем праве. Ни на какую материальную силу он не опирается; опирается лишь на права своего Престола.

Об этих правах и он сам, и другие говорят как о вещи общеизвестной; ссылаются на прежние примеры, на древний обычай, на обыкновение Соборов...

Объяснять действия Папы властным характером Льва I не приходится: его поступки в полном согласии с его учением о первенстве Римского епископа, изложенном в его посланиях и проповедях.

Объяснять самое это учение «гордыней и властолюбием» тоже не приходится: Лев I – великий святой Греко-российской Церкви; он для нее «столп православия», «глава Православной Церкви...»94

Нельзя также объяснять отношение Собора к поступкам Папы влиянием «латинян». Халкидонский Собор по составу своему самый многочисленный, и почти все 630 Отцов – восточные.

Спрашивается: епископ, так действующий, и к действиям которого так относятся, не совмещает ли он в себе все права, которые и ныне Католическая Церковь признает за Папой?

Ответ на этот вопрос настолько ясен, что противокатолично настроенный проф. Болотов, изложив учение Льва I о главенстве апостола Петра и о первенстве Римского епископа, говорит:

«Выражения других Римских епископов бледны сравнительно с этой развитой системой и лишь из нее получают полное освещение... Если мысль о непогрешимости Римского епископа и была вне представлений Льва Великого, то на юридической почве... были уже даны (св. Львом) все прерогативы, какие потом были утверждены на Ватиканском Соборе. Суд над Римским епископом и не нужен: хотя бы он и имел недостатки, но они искупаются, покрываются достоинствами Петра. Таким образом предполагается, что серьезных прегрешений и не должно быть в Римском епископе».95

Не ясно ли также из событий эпохи Халкидонского Собора, что подлинно православный Восток признавал преемство Пап апостолу Петру и свободно склонялся перед главенством Римского епископа?

Но и на эти несомненные факты пытаются возразить. Конечно, возражения крайне слабы. Таковы, например, возражения г. Беляева.96

1-е. Легаты заявили, что Соборы никогда без авторитета Апостольского Престола не созывались. Это заявление не верно, говорит Беляев, и указывает на поместные Соборы. Но очевидно, что легаты говорили о Соборах Вселенских. И действительно, история Церкви не знает Вселенского Собора без согласия и участия Петровой кафедры.

2-е. Действия Римского престола, утверждает Беляев, страдают внутренним противоречием: в 449 г. легаты участвовали на Соборе в Ефесе от Апостольского Престола, а в 451-ом они говорят, что Диоскор дерзнул составить Ефесский Собор без авторитета этого Престола.

Никакого противоречия в действиях легатов нет: они прибыли на Собор 449 г., как явились бы на всякий другой правильно созванный Вселенский Собор; а когда Диоскор на этом Соборе отверг авторитет Папы (не дав читать его послания и осудив Флавиана, состоявшего в общении с Папой), то Собор перестал быть законным и продолжал заседать лишь в силу личной властности Диоскора.

3-е. За противодействие Папе Диоскор был осужден только легатами, уверяет г. Беляев; в приговоре Собора это обвинение пропущено. В доказательство Беляев приводит текст; но то, что он приводит, не есть приговор Собора, а лишь уведомление, посланное Собором Диоскору о состоявшемся приговоре. Никакого иного приговора, кроме произнесенного легатами и подписанного Отцами Собора,97 Собор не произносил (Там же, 601).

4-е. Восстание Диоскора доказывает, что власть Папы не признавалась... Совершенно верно, – если добавить одно слово: «еретиками».98

Но главное возражение видят в ставшем знаменитым 28-м халкидонском правиле. Иные усматривают в нем также и главную заслугу Халкидонского Собора, «его высокую честь, его громкую славу, его бессмертное имя», ибо правило это (будто бы) «охраняет... достоинство (Восточной Церкви) от папского порабощения, парализуя однажды навсегда властолюбие Пап в отношении Востока».99

Посмотрим, таковы ли в действительности были побуждения Отцов, составивших правило и имело ли оно те последствия, которые ему приписывают.

28-е правило определяет преимущества Константинопольской Церкви: отцы II-го Вселенского Собора, – гласит оно, – «предоставили (Константинопольскому) Престолу равные с (Римской кафедрой) преимущества»; основываясь на этом, «и мы определяем и постановляем то же самое о преимуществах... Церкви Константинополя, Нового Рима». «И потому только митрополиты Понтийского, Асийского и Фракийского округа... да рукополагаются от (Константинопольского) Престола»; епископов же этих округов да рукополагает соответствующий митрополит («О Ц.», 61).

28-е правило лишь подтверждает 3-е правило II Вселенского Собора,100 которое само основано на 6-м правиле I Вселенского Собора.101 Согласно правилу II Вселенского Собора, Константинопольской кафедре принадлежит второе место по преимуществу чести.

Этих двух правил никто не оспаривал; они были в свое время утверждены Папами в составе деяний Соборов. Почему же 28-е правило осталось без утверждения Апостольской кафедры? Потому что оно заключает в себе неправильное объяснение преимущества Римского Престола.

«Престолу древнего Рима, – говорит 28-е правило, – Отцы (I-го Собора) прилично дали преимущества, потому что он был царствующий город. Следуя тому же побуждению и 150... епископов (т. е. II-й Собор) предоставили равные преимущества святейшему Престолу Нового Рима, справедливо рассудив, чтобы город, почтенный царским правительством и синклитом и имеющий равные преимущества с древним царственным Римом, был возвеличен подобно ему и в церковных делах, будучи вторым по нем» («О Ц.», 61).

Преимущества Константинопольского Престола действительно зависели исключительно от мирского значения царственного града. Именно во имя этого значения добивались и добились Константинопольские Патриархи первенства чести над более древними и славными Церквами Антиохии и Александрии. Но утверждение, будто преимущества Римской кафедры покоятся на политическом значении города исторически неверно; оно противоречило заявлениям Пап за все четыре века и тому, что провозглашалось на всех 4-х Соборах, включая и Халкидонский. Уже по этой причине Папа не мог утвердить 28-е правило.102

Имело ли 28-е правило в глазах его составителей то значение, которое ему придают позднейшие толкования, значение противодействия папским захватам? Отнюдь нет. Стоит лишь справиться в документах Собора и это станет очевидным.

В том самом послании св. Льву, где Собор говорит, что Папе Спаситель предоставил хранение вертограда, читается следующее:

«Уведомляем, что мы для благочиния в делах... определили и нечто другое, будучи уверены, что и Ваше Святейшество, узнавши, примет это и утвердит. Так, издавна имевший силу обычай» рукополагать митрополитов трех областей в Константинополе «мы утвердили соборным определением, не столько предоставляя что-либо Константинопольскому Престолу, сколько упрочивая благочиние в митрополии», где «часто по смерти епископов возникает много волнений».

Итак, 28-е правило вызвано, прежде всего, соображениями внутреннего благоустройства Константинопольской Церкви.

«Что мы определили для уничтожения всякого замешательства и для упрочения церковного благочиния, это благоволи Святейший и блаженнейший отец признать своим достолюбезным и приличным для благоустройства».

Далее говорится, что это правило «приятно» императорам, сенату и всему царствующему городу. «Мы осмелились утвердить (правило), зная, что всякое исправление, производимое детьми, относится к их собственным отцам. Итак, умоляем, почти твоим утверждением (наш) суд: как мы заявляли тебе согласие в добром, так и Твоя Святость да воздаст детям должное...» («О Ц.», 65-66).

Отцы Собора пишут здесь Папе как «дети» «отцу» и испрашивают его одобрения. Усмотреть тут действие, враждебное Апостольскому Престолу, можно только заподозрив Отцов Собора в безграничном лицемерии.

Весьма убедительно также послание Анатолия Константинопольского св. Льву. Патриарх пишет, что Папе «свойственно полагать в число собственных забот... испытания (постигающие) Христовы Церкви». «Поэтому Ваше Святейшество не допустили, чтобы правая вера была подрываемы нападками нечистых (βεβήλαις); но... жестоко сразили их беспощадным для неправоты оружием». Часть деяний Собора уже отправлена в Рим с возвращающимися туда легатами, «однако представляется приличным, чтобы... и остальные хартии, которые необходимо должны быть доведены до Вашего сведения, были (тоже) посланы...» Патриарх рассчитывает на ответ в духе той «любви и благорасположения, коими Вы, блаженнейший Отец, имеете попечение о Престоле здешнего царственного города». Сказав об осуждении Диоскора, Анатолий пишет, что (в этом деле веры) «надлежало всем нам согласовать наши мнения со смыслом Вашей правой веры»; что определение Собора было положено «возле Вашего святейшего послания на святой престол».

Переходя к вопросу 28-го правила, Патриарх говорит, что император, сенат, клир, народ приложили заботу, «чтобы святейший Престол сего града Константинополя был отличен неким прибавлением чести с согласия сего святого Собора» по примеру правила II-го Вселенского Собора. «И к этому делу приступили мы, полагаясь, как подобает, на то, что Ваше Блаженство примет во внимание честь Константинопольского Престола, ибо давно уже Ваш Апостольский Престол имеет о нем попечение». 28-е правило имеет в виду также освободить «Константинопольский Престол от рукоположения весьма многих епископов (в трех округах), что и случалось ему делать в течение 60-70 лет». Легаты отвергли постановление Собора; это смутило заседание; это оскорбительно для Константинопольской Церiкви. Но «мa71ы... заботились обо всем, что касается Вашей славы и подобающей чести, и свидетель Бог... как мы удостоили их (легатов) почета... и ради почета, который мы Вам оказываем, святой Собор послал Вам сказанное постановление, а также и мы, дабы получить от Вас одобрение и утверждение, умоляем же Вас, о святейший, да будет это совершено Вами. Ибо Константинопольский Престол имеет отцом Ваш Апостольский Престол...» Следует повторение просьб утвердить постановления: «умоляем Вас дать на каждое отдельное предложение согласный ответ...» («О Ц.», 67-71; Ml 54, 975-984).

Выписка длинна. Но мы считаем полезным довести ее до наших соотечественников: это патриаршее послание в русских изданиях Деяний Вселенских Соборов благоразумно опускается. Нельзя отрицать: оно написано иерархом, признающим над собой власть Папы. А этот иерарх – Патриарх Константинопольский.

Для правильного суждения о 28-м правиле необходимо помнить, что правила благочиния, изреченные Вселенскими Соборами, не относятся к их безошибочным постановлениям. Во-вторых, надо отличать первенство чести, устанавливаемое Церковью и ею же могущее быть отмененным, от верховной пастырской власти, врученной Спасителем Петру и в его лице его преемникам. Признание двумя Вселенскими Соборами (II и IV-м) первенства чести за Константинопольским Престолом (перед Александрийским и Антиохийским) ничуть не нарушает поэтому верховных прав Петровой кафедры в Риме, которая во всех случаях остается на первом месте. В-третьих, 28-е правило вызвано давними непорядками в поместной Церкви, а не борьбой с Римом. Оно льстило самолюбию Царьграда, но не в ущерб Рима – ведь Константинополь оставался по преимуществу чести на втором месте, после Рима, а скорее в ущерб Антиохии. Наконец, соборные правила требовали утверждения Папы; под 28-м правилом было оставлено место для его подписи, – оно осталось незаполненным: правило не действительно.

Уверения, что 28-е правило стало орудием для отстаивания независимости Константинополя от Рима противоречат фактам. Никакой перемены во взаимоотношениях двух кафедр правило не внесло.

В 484 г. Папа Феликс III предал анафеме Константинопольского Патриарха Акакия; в том же году Папа Симплиций анафематствовал Патриарха Александрийского Петра Монга; при этом Папа написал императору Зенону, что «предоставляет (ему) выбирать между общением с Петром Монгом или общением с Петром Апостолом». В 640 г. Папа Иоанн IV осуждает Кира Александрийского и Пирра, Патриарха Константинопольского; в 642 г. Папа Феодор осуждает Константинопольского Патриарха Павла; в 645 г., убедившись, что раскаяние Павла было притворным, повторяет отлучение; в 648 г. Папа Мартин предает анафеме всех принявших «Ектезис» императора Ираклия и «Типос» Патриарха Павла...

«Властолюбие» Пап положительно неизлечимо... Но только властолюбие ли тут или нечто другое? Отлученные были все еретики всяких толков, а, как писал Папа Лев Великий, «ни та, ни другая ложь не может иметь с нами согласия»;103 «я, при помощи Господа нашего, пребываю стражем как кафолической веры, так и отеческих преданий».104 И потому, когда Папа анафематствует или принимает кого-либо в общение, осуждает учение или одобряет его, то делает это, осуществляя завет Сына Божия: «... утверди братьев твоих».

Возражают, что и восточные иерархи изрекали анафему на Римских первосвященников. Но изрекавшие были еретики; православный же Восток был на стороне Пап и для защиты истины от лжеучений неизменно прибегал к их помощи, к их авторитету, к их решению.

Пользоваться 28-м правилом как орудием против главенства Папы добросовестно можно только по незнанию. Кто ознакомился с документами, отнесет подобные нападки к разряду «покушений с негодными средствами».105

V-ый Вселенский Собор106
(II-й Константинопольский, 553 г.)

V-ый Собор был созван (553 г.) императором Юстинианом (527-563) по соглашению с Папой Вигилием (537-555). Папа находился в Константинополе, но, разойдясь в вопросе, который подлежал обсуждению Собора, с мнением императора, на Соборе не присутствовал. Вигилий послал императору свое «отдельное мнение», а потом, когда был за него сослан, утвердил постановление Собора.

Эти малодостойные колебания Папы Вигилия являются для наших противников главным историческим доводом против безошибочности Пап.

Действительно, отношение Папы Вигилия к Собору – самый, пожалуй, трудный для историка вопрос католической апологетики. Но разобраться можно. Мы это сделаем в следующей главе. Там мы увидим, что поведение Вигилия вопроса папской безошибочности не касается: Собор о вопросе веры не рассуждал, а потому и ошибиться в вопросе веры Вигилий ни в том, ни в другом своем решении не мог.

Здесь же мы обратим внимание только на отношение Востока к папскому авторитету.

У Халкидонского Собора, осудившего Евтихия, были рьяные враги – монофизиты. Они всеми мерами добивались подорвать значение неприятного им Вселенского Собора. Средство к этому они надеялись найти в посмертном осуждении трех епископов, сочинения которых были на этом Соборе осуждены, но которые сами были Собором признаны православными, так как покаялись в своих несторианских заблуждениях. Все трое скончались в мире с Церковью.

Имена этих трех епископов: Феодор Мопсуестийский († ок. 428 г.), Ива Эдесский († 457) и Феодорит Киррский († 458). Вопрос об их осуждении, составивший предмет V-го Собора, известен под именем осуждения «Трех глав».

Юстиниан I был православен, но, обуреваемый богословскими вожделениями, сделался видным работником на ниве цезарепапизма. Желая привлечь к православию монофизитов, он издал (ок. 554 г.) эдикт «исповедание веры», в котором предал анафеме (!) всех, кто не анафематствует «Трех глав».

Однако обойтись без подписи епископов нельзя было даже и Юстиниану. Он потребовал, чтобы они все подписались. Патриархи сперва отказывались, но под угрозой лишения кафедры уступили и известили Папу, что подписали по принуждению. Патриарх Константинопольский, Мина, спрошенный апокрисиарием, как он мог подписать осуждение «глав» до исследования дела Папой, клялся ему, что согласился только под условием уничтожить подпись, если Апостольский Престол ее не одобрит. Правительство склоняло епископов к подписи обещанием совещаться с Папою.

В Италии были против эдикта. По пути в Константинополь Папа, в Греции, Иллирике получал просьбы не соглашаться с нововведением. В 547 г. (25 января) Вигилий прибыл в Константинополь. Его встретили с большими почестями. Тем не менее, первым делом его было лишить общения Патриарха Мину за подписание эдикта.

Начались воздействия на Папу со стороны императора, придворных богословов, монофизитов... Его стращали, например, тем, что если он не осудит Феодорита, дерзко писавшего против св. Кирилла Александрийского, то его самого могут заподозрить в ереси. Через 4 месяца Папа сдал: согласился на осуждение «глав», принял Мина в общение и написал Юстиниану и императрице Феодоре секретные письма, где осуждал «главы». На гласное осуждение Вигилий не решался без дополнительного изучения вопроса (Msi, 9, 351).

Начались заседания 70-ти епископов под председательством Папы для предсоборного обсуждения предположенного дела. Все 70 епископов дали согласие подписаться под эдиктом.

В 548 г. (11 апреля) Папа издал свое решение, «Judicatum», где анафематствует Феодора Мопсуестийского, его сочинения и некоторые сочинения Феодорита и Ивы. При этом Папа выгораживает неприкосновенность четырех Вселенских Соборов. Тем не менее, его решение вызвало волнение, дошедшее местами до кровопролития. Юстиниан и Вигилий договорились взять Judicatum обратно (550) и не затрагивать вопроса о «главах» до всестороннего исследования дела на Вселенском Соборе.

Император нарушил это соглашение. В 551 г. он издал второй эдикт, осуждавший «главы». Цель эдикта – воздействовать на отцов, которые должны были съехаться на Собор. Император принял меры, чтобы съехались лишь его единомышленники. Эдикт возмутил Папу: он стал резко против императора и... оказался узником в отведенном ему дворце.

У Юстиниана был плохой советчик, Аскида, епископ Кесарии Кападокийской, тайный оригенист, великий интриган, все мутивший. Он предал отлучению Зоила, Патриарха Александрийского за сопротивление эдикту. Тогда Папа предал анафеме Аскиду и всех, оставшихся с ним в общении. За это Вигилий подвергся оскорблению со стороны претора и воинов, пришедших в церковь, куда Папа укрылся. Велизарий от имени императора целовал крест, что Вигилий может безопасно вернуться во Дворец Плакиды. Папа вернулся, но перед Рождеством (551 г.) бежал в Халкидон, откуда повторил отлучение Аскиды и Патриарха Мины (552).

Юстиниан отправил к Папе посольство. Начались переговоры. Отлученные Вигилием епископы обратились к Папе с письменным заявлением, что они ничего не допустят в противность Халкидонскому Собору и что принимают все, ранее решенное ими совместно с Апостольским Престолом. Вигилий возвратился в Константинополь. Он предложил созвать Вселенский Собор в Италии. Император не согласился.

Патриарх Мина скончался (август 552). Грамота нового Патриарха, Евтихия, на имя Папы гласит, что Патриарх принимает все 4 Вселенских Собора и послания предстоятелей Апостольской кафедры и просит обсудить «главы» на Соборе под председательством Папы. («Д. Вс. Соб.», Каз., V, с. 22-23).

Вигилий ответил согласием, как всегда подчеркивая, что решение не должно быть в противоречии с непреложными постановлениями Вселенских Соборов (Там же, 23-25).

Начались новые переговоры, – о составе Собора. Папа хотел, чтобы на нем было равное число восточных епископов и западных, так как западные были против осуждения «глав». Юстиниан, по той же причине, желал, чтобы восточных было в несколько раз больше. Тогда Вигилий объявил, что на Собор не пойдет и подаст отдельное мнение. Собор собрался без Папы. Председательствовал Патриарх Евтихий.

В грамоте Юстиниана Собору, чтением которой открылось 1-е заседание (5 мая 553 г.), говорится о том, что и Папа относится к «главам» с осуждением. Далее грамота гласит:

«... Мы и еще, через наших сановников и через некоторых из вас (епископов), просили (Вигилия) прибыть (на Собор)... и в силу того, что мы в своих грамотах и его, и (вас) спрашивали об этом; пусть или “главы” будут осуждены всеми... или он открыто объявит свое мнение, если считает их согласными с правдою... Но он ответил нам, что окажет нам содействие, самостоятельно действуя по вопросу (трех глав). Итак, убеждаем еще вас рассудить о них» (Там же, 19-20).

На открытие Собора без участия Папы или его легатов император решился. Но из приведенных слов видно, какое первенствующее значение он все же придавал его мнению.

Все три Патриарха с 17-ю епископами отправились от имени Собора к Папе просить, чтобы он пожаловал на Собор для суждения о «главах». Папа ответил, что на следующий день объявит, какого он мнения о таком Соборе. Заседание отложили на 8 мая (с. 25).

6-го мая к Папе пришли епископы просить его участвовать в заседании. Папа отказался, так как число западных епископов было мало. 7-го мая прибыли к нему Велизарий и другие сановники, а также некоторые епископы. Они предлагали отсрочить заседание, лишь бы Папа на него явился. Вигилий остался непреклонен и заявил, что сообщит свое отдельное мнение императору.

2-е заседание прошло в выслушивании докладов о посещении Вигилия. Так как все средства привлечь Папу были исчерпаны, то Собор решил преступить к рассмотрению дела без него.

На 3-м заседании Собор исповедал свою верность прежним Вселенским Соборам и учению Отцов Церкви.

Наконец, на 4-м заседании приступили к суждению о Феодоре Мопсуестийском: читали выдержки из него; на 5-м читали суждения свв. Отцов о нем и о Феодорите. На 6-м – рассматривали послание Ивы. Суждение Собора во всех трех случаях выразилось в восклицаниях анафематствования. Было признано, что для постановления решения вопрос изучен еще недостаточно.

После 6-го заседания произошло важное событие: Папа объявил свое решение по делу «глав». Документ известен под именем «конститута» и подписан (14 мая) Вигилием и 16-ю другими епископами.

Папа излагает ход переговоров с императором; упоминает, что просил отсрочки Собора, дабы не издали определения о «главах» до решения Апостольского Престола, что было бы противно канонам.

Далее идет обстоятельный разбор сочинений каждого из трех епископов. Папа осуждает 60 еретических изречений Феодора, но его самого не анафематствует. Таков же вывод Вигилия и по отношению к Феодориту. Усмотрев из деяний Халкидонских Отцов, что Ива был признан православным, Папа считает, что анафематствовать его нельзя, ибо этим затрагивалась бы честь Халкидонского Собора. Но в ограждение православия Вигилий анафематствует все учения, связанные с несторианством и евтихианством. В заключение Папа «властью Апостольского Престола» объявляет недействительным все, что было сказано «о главах» и противоречит настоящему постановлению.

25 мая Папа просил сановников передать «конститут» императору. Даже Велизарий не решился на это. Пришлось послать с диаконом.

Юстиниан отказался принять «конститут» и приказал передать Вигилию, что уже знает его мнение по прежним его писаниям; если же в этом документе написано иное, чем в предыдущих, то Папа сам себя осудил.

Однако противников осуждения «глав» было много; осторожность требовала скрыть от Собора содержание папского решения. Было это сделано очень ловко. На 7-е заседание (26 мая) явился квестор и в своей речи от имени императора указал на то, что Вигилий многократно осуждал «главы».

Квестор между прочим сказал: «...Итак, чтобы слыша о том, что не раз было сделано им для осуждения трех глав, вы ревностнее постарались немедля изречь правило об этом, он (государь) отправил через меня вашей святости осуждение, произнесенное самим... Вигилием против Рустика...107 и некоторых других, и кроме того, послания... в них... Вигилий ясно показывает, что он всегда отвращается нечестия тех трех глав» (стр. 167).

Таким образом, угодное императору предстоящее постановление Собора должно было пройти как бы под авторитетом Папы.

На 8-м, последнем, заседании (2 июня) приговор был вынесен в желательном Юстиниану смысле. Была провозглашена анафема Феодору Мопсуестийскому и его сочинениям, сочинениям Феодорита и посланию, приписываемому Иве, а равно и их защитникам (стр. 187-188).

Приговор подчеркивал, что и Вигилий осуждал «главы». А Вигилий тем временем отбывал в ссылку...

Через полгода ссылки Вигилий не выдержал, – осудил «главы» и утвердил постановления Собора (Письмо Патриарху Евтихию от 8 декабря 553 г. Там же, 204-207).

Вигилий отправился в Рим, но скончался в пути. Юстиниан своей цели не достиг: монофизиты в Церковь не вернулись, а на Западе (в Северной Италии) произошел раскол, длившийся полвека.

Рассказанный ход событий дает возможность сделать вывод об отношении современников к Папской власти.

Вигилий в Константинополе после императора – первое лицо. Весь вопрос осуждения «глав» вращается вокруг него.

Для императора Вигилий – единственный человек, с которым надо считаться, как с силой, могущей противостать; его необходимо иметь на своей стороне; для этого ему воздается почти царский почет; для этого же его ссылают. Чтобы убедить других епископов, Юстиниан приводит его мнение; неудобное решение Папы от Собора скрывается.

Сам Вигилий сознает свои верховные права. Уже с дороги он пишет Патриарху Мине, требуя, чтобы он отменил свое решение до получения папского; по приезде в столицу, первый акт Вигилия – анафематствовать местного Патриарха. Он действует «властью блаженного Петра, вместо которого Господь благоволил (избрать) нас на служение Себе» (стр. 173). «Я протестую, – воскликнул он однажды, – ибо хоть вы и держите меня узником, вы этим не можете связать блаженного апостола Петра!» (Ml 69, 115). Императору он пишет: «Я требую уважения к правам, кои Бог дал моему Престолу».108

Для других епископов мнение Папы в вопросе «глав» решающее. Подписавшие до его приезда эдикт Юстиниана сделали это условно: если Папа не подпишет, их подпись недействительна. Все спешат отправить навстречу Вигилию своих поверенных, чтобы объяснить свой поступок. На совещании 70-ти епископов (см. выше) Папа прервал ход одного из заседаний и потребовал ото всех присутствовавших, чтобы каждый письменно высказал ему свое мнение о «главах», и все епископы исполнили его желание. Один из них, Фукунд, остался недоволен тем, что Папа переслал записки голосования императору: Папа мог, – пишет он, – их разорвать, сжечь или отменить (annulare) своим решением. Другой восточный епископ заявил пришедшим звать его от имени Вселенского Собора на заседание: «Если Папа не председательствует, я не пойду». Целое заседание (5-е) было заполнено чтением посланий Вигилия к разным лицам, чтобы доказать, что он осуждал «главы».

Обе стороны стараются подтвердить свое мнение авторитетом Апостольского Престола. Те, кто за осуждение «глав», говорят: так как Папа Дамас подверг анафеме всех, раздвояющих личность Христа, то Феодор Мопсуестийский, уча о двух сынах, тем самым налагает на себя эту анафему и, стало быть, надо объявить его (и его единомышленников Иву и Феодорита) находящимися под клятвою Церкви. Осуждение глав не нарушит авторитета Халкидонского Собора. Почему? Потому, говорят они, что послания Папы Дамаса относились только к вероопределениям Собора; значит только последние неприкосновенны; на остальные же постановления надо смотреть как на решения по «частным делам» – их можно отменить. Но и защитники «глав» пользуются тем же доводом: постановления Собора по «частным делам» Папой не утверждены, – их можно отменить.

Обращение епископов к Первоседальнику, к «блаженнейшему мужу», полно все прежней особой почтительности: «По истине прилично было, как скоро Вы, Святейший, получили жребий Священного достоинства, известить Ваше свыше почетное Блаженство о том, что относится к состоянию святых Церквей...» («Д. Вс. Соб.» Каз., V, 112).

«Пусть знают, – пишут Отцы Собора, – что мы справедливо пришли к тому, что заключили в своих постановлениях, так как все сделано согласно указаниям Вигилия» («О. Ц.», 86).

Халкидонский Собор действовал согласно указаниям Папы Льва Великого; тут можно «извинять» Отцов тем, что они этим воздавали должное высокой личности Папы. Но для Вигилия такое объяснение неприложимо.

По проискам пресвитера Вигилия Папа Сильверий был сослан (537 г.); не успел он еще скончаться мученической смертью (538), как Вигилий достиг тиары приемами предосудительными: Велизарию он посулил «благодарность», а императрице Феодоре обещал поддерживать монофизитов.109 Правда, временами, борясь со своеволием Юстиниана, он находил твердый тон, подобающий его положению; но в общем, его поведение, его колебания не могли внушать уважения к нему.

Объяснять значение Вигилия политическим величием Рима тоже не приходится. Рим был тогда небольшим герцогством, зависевшим от Равенны, – владения Юстиниана. Почти вся Италия находилась во власти остготов. В 30-х годах Велизарий освобождает от власти короля Витигеса Сицилию, Неаполь, Рим (536), Равенну (540). Через пять лет тому же Велизарию приходится вторично завоевывать (545-547) для Юстиниана города Северной и Средней Италии, которыми овладел король Тотила (541-552); при этом Велизарий вторично берет Рим (547); но через два года Рим – столица Тотилы. Борьбу продолжает другой полководец Юстиниана, Нарзес (552-554); с 554 г. Нарзес – правитель Италии. В следующем году Вигилий скончался.

Могут сказать, что весь почет, воздававшийся Папе, закончился его ссылкой. Но ссылка не есть отрицание власти, а расправа с ее неудобным представителем, в данном случае – с целью получить подпись. Здесь косвенное признание его авторитета.

Более убедительным может показаться возражение: Собор исключил Папу из диптихов.

Дело было так. Император поставил Собор перед свершившимся фактом; в самом конце 7-го заседания был прочтен декрет об исключении имени Вигилия; в декрете сказано, что император не намерен порывать с Апостольским Престолом и надеется, что и Собор порывать не пожелает (Msi 9, 366). Собор не решился протестовать. «Словарь католического богословия» не стесняется сказать, что епископы раболепно подчинились желанию императора.110 Такое утверждение вполне допустимо: дело не заключало в себе определения веры; ведь Папа анафематствовал те же ереси, что и Собор. В частном дисциплинарном вопросе Вселенский Собор не безошибочен.

Важно, что и Юстиниан, и Собор сделали оговорку: они остаются в общении с Апостольским Престолом.

В наши дни исключение имени Папы из диптихов было бы актом отрицания его власти. Но тогда догмат папского главенства не был еще провозглашен; он еще слагался, и ошибки в его понимании были потому вполне естественны.

VI-ой Вселенский Собор111
(III-й Константинопольский, 680 г.)

VI-ой Собор имел предметом своих суждений учение монофелитов. Они отрицали наличие в Иисусе Христе двух воль (см. ниже, гл. V, § 6).

Ересь эта получила на Востоке широкое распространение. В середине VII в. во главе монофелитов стояли четыре Патриарха Константинопольские (Сергий, Пирр, Павел, Петр) и один Александрийский (Кир). Но вступивший в 668 г. на Престол император Константин IV был православен и по соглашению с Папой созвал для борьбы с ересью Вселенский Собор (680).

Высочайшая грамота, посланная «Домну, святейшему архиепископу древнего нашего Рима и вселенскому Папе», вручена Папе Агафону, потому что Домн отошел от сей жизни («Д. Вс. Соб.», VI, стр. 18; Msi XI, 195).

Св. Агафон (678-681) созвал в Риме подготовительный Собор западных епископов (680 г.), назначил четырех легатов председательствовать на Соборе Вселенском и написал императору послание, в котором изложил православное учение о двух волях.112

Послание это читалось на 4-м заседании. Папа пишет, что Римская Церковь, в силу покровительства апостола Петра, «никогда не уклонялась от пути истины ни в какое заблуждение» и что «она пребудет неповрежденною до конца по божественному обетованию самого Господа Спасителя, которое изрек Он верховному апостолу» (Лк 22,31-32).

«Итак, да видит (Ваше милосердие), что Господь.., обещавшись сохранить неповрежденной веру Петра, заповедал ему утвердить своих братьев. Все известно, что эту заповедь всегда верно исполняли апостольские первосвященники, предшественники моего смирения, и моя малость при всем неравенстве с ними и ничтожестве, воспринявши по Божественному благоволению служение, желает следовать по стопам их».

«Ибо горе будет мне, – продолжает св. Агафон, – если я пренебрегу проповедовать истину Господа моего, которую они (Папы-предшественники) проповедовали». Перечислив поименно изобретателей новой ереси и сказав, что они достойны осуждения, Папа говорит: «Пусть же вся совокупность предстоятелей, священников, клириков и народов единодушно, ради угождения Богу и спасения души исповедует и проповедует вместе с нами правило истины апостольского предания и евангельскую апостольскую правоту православной веры, которая основана на твердом камне сей Церкви бл. Петра... его помощью и покровительством сохраненной от всякого заблуждения» («Д. Вс. С.», VI, 60 и след.; «Ц. Пред.», 238-240; Msi 11, 234-286).

Нельзя не признать, что послание Папы Агафона, святого Греко-российской Церкви, излагает то, что ныне почитается «папистским» учением о первенстве Римского епископа. Как же отнеслись к этому посланию Отцы Собора?

В приветственном слове императору113 Собор пишет, что на его, императора, повеление отозвались «и предстоятель Рима и апостольского акрополя, и мы смиренные, все же священники и служители Христовы...» (Можно ли в двух словах сильнее выразить исключительное положение Папы среди остальных епископов?). Далее послание указывает, что в победе над еретиками во время прежних Вселенских Соборов рядом с императорами всегда стояли Папы и перечисляет Пап Сильвестра, Дамаса, Целестина, Льва, Вигилия («Д. Вс. С.», VI, 493-495).114 Так и теперь, пишут отцы, «мы последовали преданиям... блаженнейшего Отца нашего и верховнейшего Папы Агафона» (стр. 495), «а он прежде нас и вместе с нами – апостольским и отеческим преданиям». Задача выпала на Отцов тяжелая, но «верховным борцом (на их стороне) был первопрестол; ибо его подражатель и участник кафедры помогал нам и письмами объяснил тайну богословия. Рим-старец простер тебе богоначертанное исповедание, хартия превратила в отношении догматов вечер в день... через Агафона говорил Петр» (Там же, 498; Msi XI, 666).

Сомневаться нельзя: Отцы Вселенского Собора – тоже «паписты». Это подтверждает и их послание Папе Агафону.115

Христос, пишет Собор, в теперешней тяжкой болезни указал врача в лице Агафона, которому «мы (епископы) предоставляем делать что нужно... как предстоятелю первого Престола Вселенской Церкви (ὡς πρωτοθρόνῳ σοι τῆς οἰκουμενικὴς Ἐκκλησίας), стоящего на твердом камне веры, с радостью ухватившись за послание вашего отеческого блаженства к... императору, излагающее истинное исповедание, в котором мы признаем богословие, изреченное как бы от верховной власти апостолов, посредством которого мы... (вместе с императором)... ниспровергли» ересь «и согласно приговору... прежде нас произнесенному в Вашем послании», «умертвили их (еретиков) анафемами». Отцы, «руководясь Вашими (Папы) наставлениями», «отвергли негодные догматы нечестия, уравнявши прямой путь православия» (Там же, стр. 515-517; Ml 87, 1248).

По окончании Собора в св. Софии был выставлен высочайший эдикт;116 в нем сказано:

«Как самого начальника Апостольского хора Петра мы созерцали мысленными очами первопрестольника, исповедующим таинство целого домостроительства и на письме взывающим Христу: ты Христос, Сын Бога живого» (Там же, 541). Послание Папы государь «приняли и подняли дланями души как бы самого Петра» (стр. 542).

Итак, император – тоже «папист». Оно и понятно: Константин Погонат был православный.

Все епископы пришли к соглашению, рассказывает далее указ, «один только Макарий... отделился от священного сонма, ... не согласился с... писанием Агафона, как бы восставая против самого верховного Петра» (Там же, стр. 542).

И это тоже понятно: Макарий, Патриарх Александрийский, был на Соборе главным борцом со стороны еретиков.

Вывод излишен: выписки достаточно убедительны.

Об отношении Собора к Папе Гонорию мы скажем в следующей главе.

VII-ой Вселенский Собор117
(II-ой Никейский, 787 г.)

В VIII в. в Восточной Церкви началась новая буря: иконоборцы, привлекши на свою сторону императорскую власть, открыли жестокое гонение против икон и их защитников.

В 726 г. Лев Исавр издает первый указ об удалении икон из храмов. С тех пор в течение трех царствований,118 до воцарении в 780 г. Константина VI, длится гонение на православие. Сжигаются иконы, разбиваются статуи. Кровь православных льется рекой. Тюрьма, изгнание, пытки – все пущено в ход, чтобы сломить сопротивление верных. Православные Константинопольские Патриархи (например, св. Герман) подвергаются преследованию; ученых монахов патриаршей школы, отказавшихся составить заявление, что почитание икон равносильно идолопоклонству, сжигают на костре, сложенном из 36 000 книг патриаршей библиотеки. И все полстолетия длится борьба императоров с Папами, неизменно защищающими православное учение.119

Когда ересь Исавра стала очевидной, Папа св. Григорий II созвал в Риме Собор и осудил новое византийское безумие. «...Оставь свои затеи, – пишет он Льву: Догматы – дело не царей, но архиереев, так как мы имеем ум Христов» (2 Кор 2,14-17). («Д. Вс. С.», Каз. VII. 41).

Лев Исавр подсылает Григорию II убийц, посылает против него войска и флот (732 г.), заковывает папских легатов в кандалы. Св. Григорий III изрекает анафему на иконоборчество; оба Григория предают Анафеме Исавра; Папа св. Захарий анафематствует императора Копронима. Отметим, что борясь против императоров, поскольку они иконоборцы, те же Папы (Григорий II и III, Захарий, Стефан II) отстаивают их державные права перед восставшим населением Италии и перед лангобардами.

Император Копроним созвал в Царьграде в 753 г. собор из 338 епископов. Четыре века цезарепапизма не прошли даром: мягкие, как воск, византийские иерархи во всем согласились с «божественным императорским величеством». Они отвергли иконопочитание как суеверие, признали ересью призывание Богоматери и Святых и изрекли анафему на св. Германа I, Дамаскина и Григория Кипрского.

После этого преследование православных напомнило гонение времен Диоклетиана.

Собор 753 г. именовал себя «VII-м Вселенским Собором». Но Папа Стефан III предал его (в 769 г.) анафеме.

Наконец, обстоятельства складываются благоприятно: в 785 г. Константинопольскую кафедру занял св. Тарасий; он сейчас же вступает в общение с Папой Адрианом I; мать малолетнего императора, императрица Ирина, ревностная православная, входит с Папой в соглашение о созыве Вселенского Собора и приглашает Адриана приехать в Константинополь: «да придет первый священник, председательствующий на кафедре и вместо святого и всехвального Петра» (Там же, стр. 54).

Собор открылся в 787 г.

«Мы получили послание, отправленное к нам Адрианом, Святейшим Папой.., – говорится в Высочайшей грамоте, которая читалась на первом заседании, – и повелеваем, чтобы оно, согласно соборному законоположению, было прочитано во всеуслышание...» (стр. 78, Msi 12, 1001 ss.).

На втором заседании читались послания Папы Адриана – «раба рабов Божиих» – на Высочайшее имя и Собору. Послания эти в высшей степени замечательны: они содержат учение о главенстве римского первосвященника.

В грамоте «к императорам» Папа Адриан пишет, что они достигнут славы, подобно императорам Константину и Елене, «которые... вместе с прочими православными императорами почитали ее (Римскую Церковь) как главу всех Церквей, если, следуя преданиям православной веры», будут «принимать определения Церкви блаженного Петра, князя апостолов» («Д. Вс. С.», VII, стр. 128). «Священным авторитетом120 его определяется... и то, сколь великое почитание должно быть оказываемо всеми верующими в мире его верховному престолу; ибо Господь этого князя представил всем как хранителя ключей небесного царства... Превознесенный такой... честью, он удостоился исповедать ту веру, на которой основывается Церковь Христова. За блаженным исповеданием следовало блаженство наград;121 проповедью об этом прославлена Святая Вселенская Церковь, а от нее и все прочие Церкви Божии получили правило веры; потому что сам князь апостолов, блаженный Петр, первый председатель на Апостольской кафедре, преемникам своим, которые беспрерывно восседали на его священнейшем Престоле, оставил первенство122 своего апостольства и пастырского попечения; и как ему была дана Спасителем... власть первенства,123 так и он сам предоставил и передал ее по божественному повелению своим преемникам – первосвященникам» (стр. 129-130).

Изложив учение Церкви о поклонении иконам, Папа требует, чтобы в присутствии его легатов был предан проклятию «тот лжесобор (т. е. собор 753 г.), который без ведома Апостольского Престола, незаконно, безрассудно и нечестиво, вопреки преданиям святых и достоуважаемых Отцов, собирался по вопросу о святых иконах» (стр. 145).

Далее Папа Адриан говорит о необходимости восстановить право Римской Церкви на посвящение епископов в пределах всего округа и, сославшись опять на слова Спасителя Петру (Мф 16,18-19), пишет:

«Кафедра св. Петра на всем земном шаре пользуется первенством и учреждена с тем, чтобы быть главой всех Церквей Божиих. И как святой апостол Петр, по заповеди Божией, сам управлял Церковью, так и в последствии (в виде своих преемников) всегда сохранял первенство.124 Эта заповедь относительно (наименования) Церкви вселенскою более не должна относиться ни к какой кафедре, кроме первой, всякий Собор утверждающей своей властью...» (стр. 147).

Адриан переходит к вопросу о титуле «вселенский», которым в императорских указах именуется Патриарх Тарасий.

«Состоящему во втором разряде никак нельзя носить это название, разве только в силу авторитета нашей Кафолической Апостольской Церкви... Поэтому, если он называется вселенским, вопреки выше его стоящей Святой Римской Церкви, которая есть глава всех Церквей Божиих, то, очевидно, он показывает себя отступником от святых Соборов и еретиком; потому что, если он есть вселенский, то значит он признает за собой такое же церковное первенство, как и наша кафедра; что покажется странным всем верным христианам; потому что Самим Искупителем мира дано первенство и власть над всем миром блаженному апостолу Петру, и через этого апостола, которого преемниками стали мы, неопытные, святая Кафолическая и Апостольская Церковь до сего времени удерживает и всегда будет удерживать первенство и силу власти» (Там же).

Наконец, Папа выражает неудовольствие, что Тарасий возведен на патриарший престол прямо из мирян. «И если бы не участие Тарасия в восстановлении святых икон, свидетельствующее о его вере, то мы никоим образом не могли бы дать своего согласия на его избрание» (стр. 149).

Те же мысли высказывает Папа Адриан в письме к Патриарху Тарасию: «если бы мы... не нашли (в письме Тарасия, извещавшем о возведении его на патриарший престол) чистой и православной веры,... то мы никак не осмелились бы выразить свое внимание к вашему посланию» (стр. 154).

Папа хвалит Тарасия за ревность к святым иконам и делает распоряжения относительно хода соборных заседаний. «Ваша же святость, – пишет Папа (стр. 157), – пусть немедленно сделает предложение... императорам, чтобы прежде всего был предан анафеме... лжесобор, созванный без ведома Апостольского Престола...» (т. е. собор 753 года). «Кафедра св. Петра, удерживая первенство, блистает на всю вселенную и есть глава всех Церквей Божиих»... «Если Ваша святость, – говорит далее Папа, – желает быть преданной... верховному апостолу... и нашему Апостольскому Престолу, который есть глава всех Церквей Божиих», то да передаст императорам просьбу, «чтобы они, сохраняя предание сей священной и святейшей Римской Церкви, приказали» восстановить иконопочитание (стр. 158).

Последнее, подчеркнутое нами, выражение («нашему... Престолу, который есть глава всех Церквей Божиих») в казанском издании пропущено!!!125

Если иконы не будут восстановлены, Папа отказывается признать хиротонию Тарасия (159).

Смысл этих посланий мог остаться темен разве только для малолетнего императора. Императрица Ирина, Патриарх Тарасий и все Отцы Собора не могли сомневаться, что Папа учит о главенстве апостола Петра и его преемников так:

1. На вере апостола Петра основана Вселенская Церковь.126

2. В силу этого апостол Петр есть «князь апостолов», имеющий «главенство» над всей Церковью.

3. Эта «власть авторитета», «главенство апостольства и пастырского попечения» и «власть над всем миром» даны апостолу Петру самим Иисусом Христом.

4. Эту власть апостол Петр «по божественному повелению» передал своим преемникам – епископам Римской Церкви.

5. В силу этих преимуществ, Римская Церковь «есть глава всех Церквей Божиих», «утверждающая всякий Собор своей властью» и поэтому собор, «созванный без ведома Апостольского Престола», не имеет никакой силы.

6. Отсюда и Римская церковь присваивает себе название вселенской и «от нее и все прочие Церкви получили правило веры».

Мы списали эти выводы из статьи экзарха Леонида. Надо признаться, что привести новые документальные доказательства в нашем вопросе мудрено: все уже было сказано и многократно повторено. Но когда люди не хотят видеть правды, они ее и не видят. Когда нет возражения, остается еще прекрасное средство – «замалчивание».

Как же отнесся Собор к «папистской теории», измышленной «папской гордыней»?

По окончании чтения, легаты спросили патриарха Тарасия: «Согласен ли он с посланием святейшего Папы...?» (там же, стр. 160). Св. Тарасий ответил:

«Озаренный светом Христовым... апостол Павел в послании к Римлянам... так сказал: “вера ваша возвещается во всем мире” (1, 8). Этому свидетельству надобно следовать... Поэтому Адриан ясно написал (в обоих посланиях) и доказал, что он вполне содержит древнее предание Кафолической Церкви» (160) – ἀρχαίαν παράδοσιν τὴς καθολικῆς ἑκκλησίας (Msi XII, 1086).

Так ответил патриарх, святой также и Греко-российской Церкви. А «святой Собор сказал: “Весь Собор также учит”» (161) – πᾶσα ἡ ἱερὰ σύνοδος οὕτως δογματίξει (Msi, ib. 1085).

И вторично спросили легаты: «Пусть скажет нам святой Собор: принимает ли он послание святейшего Папы древнего Рима?» И все Отцы единодушно провозгласили: «Следуем,127 допускаем и принимаем».

Ясно, как день: православный Восток VIII века и догматически, и канонически признавал над собой власть и главенство Папы.

Сделаем два частных замечания. Первое – о дисциплинарных отношениях между Папой и Патриархом.

Из приведенных слов Папы Адриана относительно неправильности возведения св. Тарасия и относительно его заслуг следует, что Папа допускает Тарасия вести дело Собора против иконоборцев, но под условием, что Патриарх поведет его в направлении, указанном Папой. Взгляд Папы несомненно был известен участнику Собора Сицилийскому епископу; он и его диакон говорили с Папой о предстоящем Соборе (стр. 152): они первые назвали Тарасия председателем и этим как бы предложили Собору избрать его (стр. 71).

Легаты – простые священники – держали себя властно. Подписывая на четвертом заседании постановление Собора о почитании икон, каждый легат добавил: «принимаю всех, возвратившихся от нечестивой ереси порицателей икон» (стр. 359). При перечислении присутствующих и в ряду подписей имена легатов всегда на первом месте.

Второе замечание – о составе Собора. Иерусалим, Антиохия, Александрия были тогда под властью магометан. Патриархи приехать не могли, прислали представителей. Восточные монахи писали по этому поводу, что отсутствие Патриархов и их епископов не уменьшает авторитета Собора: ведь и на VI-м Соборе отсутствие их не помешало провозглашению правого вероучения, «особенно когда изъявил согласие на этот Собор святейший и апостольский Папа Римский, участвовавший в нем в лице своих апокрисиариев» (Там же, 207; Msi XII, 1134 E.).

VIII-ой Вселенский Собор128
(IV-ый Константинопольский, 869 г.)

Мы изложили данные о главенствующей роли Римского епископа на семи Соборах, доныне признаваемых Греко-Российской Церковью вселенскими. Остается сказать еще об одном Соборе, который признавался вселенским также и на Востоке, но потом был из числа таковых вычеркнут. Это тот Вселенский Собор (869-870 гг.), на котором был осужден Фотий.

Ясное, со ссылками на документы, изложение дела Фотия читатель найдет в книге I. Bousquet, имеющейся и в русском переводе. Здесь мы напомним ход дела лишь в самых кратких словах.

Император Михаил III Пьяница и его дядя Бард сослали неудобного им Константинопольского Патриарха св. Игнатия (23.11.858) и заменили его Фотием (род. 815, † 891).

Возведение Фотия (25.12.858) было трижды неканонично: 1) Фотий из мирян в 5 дней стал Патриархом; 2) рукополагавший его Григорий Асбеста был епископ запрещенный,129 что делало хиротонию Фотия хотя и действительной, но незаконной; наконец, – и это самое важное из трех нарушений канонов – кафедра была еще занята, так как Игнатий был удален по произволу светской власти, а не по церковному суду.

Большинство (Msi 16, 415) епископов Константинопольского Патриархата оспаривало законность возведения Фотия. Фотий письменно обещал сторонникам Игнатия почитать его, как отца, следовать его советам. Епископы успокоились. Но обещание исполнено не было.130 Игнатия в ссылке истязали (против воли Фотия). Игнатий отказаться от своей кафедры не согласился.131

Положение Фотия было непрочно, и вот он в течение четырех лет добивается признания со стороны Папы; просит прислать легатов. Средствами он не брезговал: на Соборе 861 г. в Царьграде легаты были обмануты (если не подкуплены); Собор обвинил Игнатия.

Но Папа Николай I (858-867), узнав от сторонников Игнатия правду, отверг постановления Собора, на котором легаты превысили свои полномочия132 и созвал в 863 году в Риме другой: законным Патриархом был признан Игнатий; возведение Фотия объявлено недействительным (Msi 16, 301-304). Папа однако допускал возможность перерешения: для этого Патриарх и Фотий (или их представители) должны были прибыть в Рим.133

Тогда Фотий становится открытым врагом Рима: его блестящие дарования отныне направлены на служение необузданному честолюбию. Он ловко связал свое личное дело с автономными стремлениями Константинопольской Церкви и интересами византийской политики. Его заветное желание – заставить весь Восток отказаться от общения с Папой. Для этого он созывает Собор, долженствующий судить самого Папу; рассылает послание, в котором собраны все нападки восточных христиан на западных; он искусно играет на национальном самолюбии греков. Тут впервые появляется упрек Западу за учение об исхождении Св. Духа и от Сына.

Собор (867) объявил Папу Николая низложенным и отлученным.134

Торжество Фотия длилось недолго: через несколько дней (23.09.867) император Михаил был убит по приказу своего соправителя Василия; Фотий был отправлен в ссылку; Игнатий восстановлен (2.11.867).

Василий Македонянин отправил посольство в Рим с предложением созвать Собор для примирения Восточной Церкви с Западной. Папа Адриан II (867-872) созвал в Риме поместный Собор (869); на нем Фотий был предан анафеме, а дела его собора сожжены; в Царьград были отправлены легаты; постановления Римского Собора должны были служить программой для Вселенского. Так состоялся VIII Вселенский Собор: Фотий был вторично отлучен и заточен в монастырь; все совершенные им посвящения объявлены недействительными.

Подробности борьбы Фотия и Папы Николая I любопытны, ибо показывают, что раскол произошел не из-за догматического разномыслия, а в силу человеческих страстей. Вопрос исхождения Св. Духа служил Фотию лишь предлогом. Личное властолюбие возглавило национальное недоброжелательство греческого мира к латинскому и использовало инстинкты церковной самостийности; уже давно в Византии были партии, из-за национального самолюбия тяготившиеся церковной зависимостью от Рима.

Увы, Восток имел уже давний навык жить вне общения с Папой. За пять с четвертью веков Константинопольский Патриархат состоял в разрыве с ним в общей сложности два века, а именно:

1. По делу св. Афанасия и ариан, от Сардикского Собора 343 года до вступления на Патриарший престол св. Иоанна Златоуста (398) – 55 лет;
2. По поводу осуждения св. Иоанна Златоуста (404-415) – 11 лет;
3. По делу Патриарха Акакия и «Генотикона» (484-519) – 35 лет;
4. По делу монофелитов (640-681) – 41 год;
5. По делу иконоборцев (726-787) – 61 год;

Итого: 203 года.135

Конечно, в официальном разрыве состоял лишь Восток еретический, подчинявшийся Патриархам-еретикам. Не забудем, что на одном Константинопольском Престоле их перебывало с 339 по 832 г. из 54 Патриархов – 19.136 Но и православный Восток за эти периоды не мог иметь правильного общения с Римом; население невольно привыкало к некоторой разобщенности с ним. Это, понятно, облегчало дальнейшие разрывы; облегчило, вероятно, и работу Фотию.

Сыграла ли в последнем случае роль и прямая, неподатливая природа Папы Николая, или он был прав во всех своих действиях, – дела не меняет. Для нас важно отметить, что Собор 870 г. был законным Вселенским Собором, – законно созванным (императором в согласии с Папой) и правильно веденным; его постановления были правильно утверждены и законно приведены в исполнение. Для нас важно отметить, что в течение 10 лет, до восстановления Фотия, Константинопольская Церковь признавала этот Собор Вселенским.

Проф. А. П. Лебедев посвятил делу Фотия в своей «Истории разделения Церквей...» свыше 300 страниц. Более авторитетного «возражателя» в данном случае найти трудно. Но возражений, могущих поколебать католическую оценку событий, мы у него не нашли.

Его критика папских действий вытекает из убеждения, что Римская Церковь не есть глава всех Церквей. Но ведь именно это-то и надо сперва доказать. Подлежащее доказательству он принимает за аксиому и, исходя из нее, соответственно освещает всякое слово Папы; освещение получается, понятно, невыгодное. Он читает между строк папских посланий; вычитывает там как раз обратное тому, что сказано в самих строках; он высказывает предположения о побуждениях Папы и свои предположения принимает за действительность.137

Такой способ мышления типичен для некатоликов при суждении о папстве. Читателя, с детства «убежденного», что главенство Рима – папская выдумка, подобная оценка исторических событий вполне удовлетворяет...

Если бы наши доказательства папского главенства сводились лишь к провозглашению нашего убеждения, они ни малейшего влияния на читателя некатолика не могли бы иметь. Столь же бессильны – для католика – утверждения проф. Лебедева.

Убедить можно не собственным убеждением, а только фактами и документами.

Например, чтобы доказать, что Папа Николай I, осуждая Фотия, руководствовался не заветом «паси овец Моих», а лишь властолюбием, следовало бы сперва доказать рад положений, вроде следующих: 1) до Папы Николая никто учения о главенстве Рима не излагал и соответственных требований к Востоку не предъявлял; 2) на Востоке никто не признал притязаний Папы Николая законными; или: 3) подобные требования высказывали и предшественники папы Николая, но Восток их всегда отвергал; 4) утверждение Папы Николая, что Римская Церковь охраняла Византийскую от догматических заблуждений неправильно... Доказать эти положения однако немыслимо: даже в этой книге приведено достаточно фактов и текстов, чтобы их опровергнуть.

Оценка действий Пап или действий византийцев по отношению к Папам вытекает у проф. Лебедева не из приводимых им фактов и документов, а непосредственно из все той же предпосылки: главенство Рима – измышление папского властолюбия. Тем самым оценка автора теряет объективную ценность: с таким же правом желающий может высказать о Николае, Фотии или Игнатии свое личное мнение как раз обратное мнению проф. Лебедева.138 Не таких выводов ожидает человек, берущийся за ученое сочинение.

Более основательными кажутся, на первый взгляд, доводы, которыми проф. Лебедев старается отринуть авторитет VIII Вселенского Собора.

Первый довод – малочисленный состав Собора. На открытии было лишь 16 духовных лиц, на последнем заседании – 109.

Но число членов не является критерием истинности Собора. Нечестивый собор, осудивший иконопочитание, был многочисленнее нескольких Вселенских.

Малое число участников VIII Собора объясняется тем, что легаты привезли из Рима формулу, не подписав которой, никто не мог стать членом Собора. Это была как бы формула подчинения Римской Церкви; Апостольская кафедра всегда непогрешимо соблюдала кафолическую веру, говорила формула, и затем анафематствовала Фотия и соборы 858-го, 861 и 867 гг. (Леб., 137; текст формулы у Msi 16, 27). Понятно, немногие решились сразу подписаться под ней. И это не должно смущать: история знает случаи, когда на стороне истинного учения временно стояло лишь ничтожное число епископов (напр., в деле Ария).

Другая причина малочисленности Собора – огромное влияние сильной, даровитой личности Фотия. Его ученость, успехи его церковной политики за десятилетнее патриаршество,139 его редкая обаятельность в обхождении привлекли к этому времени на его сторону большинство епископов. Он крепко держал свою партию, которая во многих отношениях была (как, впрочем, и игнатианская) партией политической. Кажется, что из рукоположенных им епископов почти никто его не покинул.

Далее проф. Лебедев старается обесславить VIII Собор и с формальной стороны, и по содержанию его деятельности. Автор утверждает, что представители двух восточных Патриархов были мнимо-уполномоченные, что весь ход заседаний был заранее подготовлен, что во всем видно закулисное влияние; так, например, император присутствовал на 6-м заседании с целью привлечь-де этим большее число участников...

Вполне ли беспристрастны эти утверждения – вопрос.140 Но на каком Вселенском Соборе не чувствуется закулисная работа, и прежде всего, со стороны византийского двора? Вспомним хотя бы V Собор. Вселенские Отцы не перестают быть простыми смертными; не умирают в некоторых из них семена личных страстей; живут у иных национальные, политические, партийные побуждения.

«Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи» (2 Кор 12,9). Так и на Вселенских Соборах Дух Святой вдохновляет Отцов изречь истинное учение, несмотря на наличие в них человеческих немощей. Не признать этого, значило бы отвергнуть не только VIII-ой, но чуть ли не все Вселенские Соборы – и прошедшие, и будущие.

Собор составил правила, большая часть которых клонилась к ограждению свободы Церкви.

Избрание епископов должно было происходить без давления светской власти; ни царь, ни его уполномоченные не должны присутствовать на Соборах; царь может присутствовать только на Вселенских Соборах; кто силой сместит Патриарха, подлежит анафеме; быстрое возведение на церковные должности мирян воспрещено; епископы при встрече с сильными мира сего (ἄρχοντοι) не должны слезать с лошади или кланяться в землю.

Эти правила были особенно полезны для Византийской Церкви. Не забыта и Римская: кто будет нападать на кафедру Петра, должен быть отлучен, подобно Диоскору и Фотию; если на Вселенском Соборе явится жалоба, касающаяся Римской кафедры, то надлежит почтительно изучить вопрос, но никогда нельзя дерзко и решительно высказывать суждение против Пап (Herg. II, 120 ss.).

Итак, Фотий находился в заточении. Но императору надо было считаться с его партией, и Фотий вновь появился при дворе (875). Когда же скончался Игнатий (877), Фотий вторично воссел на патриарший престол.

Теперь он занял кафедру «вдовствующую» и Папа Иоанн VIII признал Фотия Патриархом, правда под некоторыми условиями.

На Соборе, созванном в Царьграде в 879 г. председателем был сам Фотий. Письма Папы Иоанна VIII прочтены были в искаженном греческом переводе.141 Все, постановленное против Фотия на Соборах 863-го г. (в Риме) и в 869 г., объявлено отмененным, все, не признающие Фотия Патриархом, лишены общения; Фотий провозглашен «Высшим Первосвященником». Поведение легатов непонятно: они согласились со всеми решениями Собора.

Папа Иоанн VIII отверг постановления Собора и предал Фотия анафеме. Следующие двое Пап повторили отлучение. Но Фотий, распространив по всему Востоку постановления Собора с измененной редакцией папских посланий, был за свое положение спокоен и на отлучение внимания не обращал.

«Патриарх Фотий, – говорит проф. Лебедев (стр. 199), – постарался уничтожить всякую память о (VIII Вселенском) соборе в Восточной Церкви... Забвения, полного забвения – вот чего достиг в скором времени этот собор на Востоке». Проф. Лебедев радуется тому, что Собор здесь бесследно исчез.

Но сам факт его «исчезновения», факт этого «забвения» – прошел ли он для Востока бесследно?

Конечно нет. Он оставил глубокий след.

Борьба с Римом и видимость победы над ним не могли не укрепить того влечения к расколу, которое уже несколько веков существовало в Византийской Церкви. Это влечение должно было постепенно усиливаться за счет сознания церковного единства и представление о единой Церкви не могло не затемняться.

В самом деле: люди считают, что Вселенский Собор – высшее, последнее суждение Церкви. Но вот, Патриарх, осужденный на Вселенском Соборе, заявляет, что это комедия (Лебедев, 199) и сжигает его деяния.142

Кто этот Патриарх? Признает ли его кто-либо первым среди прочих? Нет. Он и сам считает себя вторым. Второй он, а не ниже, не по догматическим причинам, а лишь в силу политического значения города. Кто же дал право Фотию отменять Вселенские Соборы?

И не противоречит ли его поступок его же антипапской теории? Ведь папство отрицается именно за то, что оно считает Римского епископа – как ни как первого из Патриархов – высшей властью во Вселенской Церкви. Когда Папа объявляет Собор, сошедшийся под именем Вселенского, не вселенским, то нынешний Восток говорит: это гордость, властолюбие... Но вот то же самое делает Фотий, и его за это восхваляют.

А ведь разница немалая: Папы поступают так, ибо веруют, что их права даны им через Петра Спасителем; под поступок Фотия никакого догматического основания не подведешь, его действие – явный произвол.

Да и с точки зрения житейского здравого смысла разница значительна: Папы поступали так, считая себя единственной властью, обладающей на это правом; они, следовательно, имели основание считать, что они своим поступком не разрушат церковного единства. Но если сегодня Вселенский Собор отменяется вторым Патриархом, то следующий Собор может быть отменен, с таким же «правом», Патриархом Александрийским или Антиохийским (буде Собор осудит его и осуждение придется ему не по вкусу). Но тогда где же незыблемость высшего определения Церкви? Где голос ее? Это условия для распадения, а не для единства.

Укрепление церковно-автономных течений в пределах нации – другая причина ослабления единства Церкви. История доказывает, что византийская болезнь передается по наследству: рождается в пределах Византийской Церкви новый народ, слагается новое государство (Болгария, Сербия, Греция, Румыния...), сейчас же зарождается и идеал новой автокефалии. Земная власть поддерживает «свою» церковь в ущерб ее духовной независимости. Проходят века, рушится государственная власть – опора национальной церкви – распадается и эта церковь... Россия слишком много страдала византийской болезнью, чтобы русские люди имели право закрывать глаза на эту печальную историческую правду.

Нет, «отмена» VIII Вселенского Собора не прошла для Востока бесследно. Однако автономные вожделения не скоро одолели здоровые инстинкты единства: после смерти Фотия143 Восток и Запад живут в церковном согласии еще полтораста лет. Об этом свидетельствует ряд исторических событий Х и XI века.

Православные Патриархи Царьграда состоят в общении с Папами; они испрашивают у Пап привилегии для своего Патриархата (Например, в 931 г. испрошено право преемственной передачи омофора без предварительного согласия Папы); папские легаты мирно сотрудничают с восточными епископами на Соборах (например, в 920 г.); по-прежнему к Папе обращаются с апелляцией; по-прежнему среди Пап встречаются епископы восточного происхождения (Папа Феодор II, 897 года, был родом грек);144 по-прежнему гонимые на Востоке укрываются в Риме.

В гонце Х-го века Сергий, митрополит Дамасский, управляет в Риме монастырем (на Авентине), где совместно спасаются и бенедиктинцы, и восточники устава св. Василия Великого. Св. Нил с 60-ю монахами, бежав от сарацин, нашел убежище в бенедиктинском монастыре в Монтекассино; там они совершали богослужение по греческому обряду; позднее св. Нил основал греческий монастырь в Гроттаферрата (см. выше, стр. 33). Подобно греческим монастырям в Италии, существовали латинские монастыри в Иерусалиме, на Синае, на Афоне, в Царьграде... Римская Церковь причислила в эту эпоху к лику святых многих греческих монахов (св. Нил, оба свв. Симеона...). Обрядовые различия при совершении таинств Евхаристии и крещения взаимных обвинений между Востоком и Западом не вызывали.

Браки между членами западных и восточных царственных домов заключаются, как между лицами единой веры, принадлежащими к единой Церкви. Так, в 972 г. Папа Иоанн XIII венчает Оттона II с византийской царевной Феофанией; их сын, Оттон III, грек в душе, вводит восточную обрядность при своем дворе; его коронует (996 г.) Папа Григорий V, происхождением немец, монах клюнийского устава. И еще полвека позднее (1051) Генрих I Французский женится на русской княжне Анне Ярославне, как на единоверке.

Фотий выразил, объединил и углубил вековые силы, ведшие к расколу. Но здоровые начала христианской веры и любви были еще живы: они поддерживали церковное единство, пока не явился продолжатель Фотиева дела – Патриарх Михаил Керулларий.

Патриарх Михаил не обладал гениальностью своего предшественника, но во властолюбии ему не уступал. В 1040 г. он стал душой заговора против императора Михаила IV в расчете сделаться его преемником, за что и был сослан. В 1058 г. он возглавил заговор против Исаака Комнина в надежде соединить в своем лице патриаршую и императорскую власть; заговор не удался; Патриарх был заточен и скоро умер (1059).

Патриархом Керулларий стал будучи еще молодым монахом, в 1042 г. В 1053 г. он неожиданно выступил против Папы: по внушению Патриарха появились два резких письма (Льва, архиепископа Охриды и монаха-студита Никиты) с обвинениями против латинян: Римская Церковь обвинялась в иудаизме (ибо служила на опресноках и постилась в субботу); ставилось в укор безбрачие духовенства. Низведение упреков с догматических высот в область обрядов делало вражду более доступной для народных масс, демократизировало ее. Затем Керулларий закрыл все латинские церкви в Константинополе и запретил в столице латинский обряд. Кто не подчинялся, подлежал анафеме. Тогда разразились в городе сцены дикого насилия над латинянами. Патриарх им не препятствовал, а патриарший секретарь, Никифор, топтал ногами Св. Дары под тем предлогом, что их освящение недействительно, так как они «изготовлены» из опресноков.145

Папа св. Лев IX ответил посланием, призывающим к миру и единению. Он указывал, что в Римской Церкви (в Южной Италии) восточный обряд не преследуется, а чтится и поддерживается; он подтверждал верховные права Римского Престола.

В начале 1054 г. прибыли из Рима легаты и привезли другие папские письма. В письме к Патриарху Лев IX между прочим упрекает Патриарха за стремление подчинить себе Александрийского и Антиохийского Патриархов146 и присвоить себе титул Патриарха Вселенского.

Как известно, легаты ничего не добились; часть вины падает на них самих: старший легат Гумберт был человек резкий, даже заносчивый. Патриарх своих диких мер против латинян не отменил. 16 июля 1054 г. легаты положили на престол св. Софии грамоту об отлучении «Михаила и его сообщников» от Церкви. Через 4 дня Константинопольский Синод провозгласил анафему на легатов и лиц, соприкосновенных к ним, т. е. на Папу.

Изыскивая в деятельности Римских епископов неизбежные человеческие ошибки, в особенности читая недоверчивым, подозрительным взглядом между строк их посланий, можно, конечно, найти материал для целых томов обвинений и объяснять раскол папским властолюбием. Но никто не решится отрицать, что забота о единстве Церкви была издревле присуща Римской кафедре. Охранение единства Церкви – одна из основных идей папской деятельности. Эта идея исключает мысль о расколе.

Воины не решились разодрать нешвенный хитон Христов. Но национальная гордыня, заслоняющая вселенскую истину; но личное честолюбие, видящее унижение в подчинении высшей власти – не остановились перед тем, чтобы разорвать мистическое Тело Христово, созданную Им Церковь Его. 1054 год – роковой год мировой истории. Зло, внесенное им, за девять веков не изжито и не будет изжито, пока церковное единство вновь не обнимет всех отошедших от Рима народов.

За девять веков идеал объединения всего человечества не покидал папского Рима; он и в наши дни одухотворяет его и будет одухотворять всегда, ибо осуществление его завещано пророческими словами Сына Божия: «и будет одно стадо и один пастырь».147

Вывод о семи Вселенских Соборах

Документальная справка о первых 7-ми Вселенских Соборах, основанная главным образом на изданиях русских же духовных академий, дает возможность высказать следующие положения:148

Роль Пап.
1) Все 6 Соборов, созванные как Вселенские, хотя они сходились на Востоке, были по составу «восточными» и политически зависели от императоров восточных, созывались не иначе, как по соглашению с Папой.

2) Действительными председателями Соборов были папские легаты.

3) Папы издали руководили Соборами путем инструкций легатам, писем к императорам, иерархам, клиру и посланий к Соборам, устанавливая иногда как бы программу работы последних.

4) Иногда Папы еще до Собора постановляли единоличное решение по догматическому вопросу, подлежавшему обсуждению Собора, и Собор папское решение принимал.

5) Папы объявляли Соборы, называвшиеся Вселенскими, – лжесоборами (собор Разбойничий 449-го года) и предавали их анафеме (собор иконоборческий 753 г.).

6) Папы утверждали постановления Соборов; императоры добивались этого утверждения.

7) Утвердив постановления Собора, Папа и все его преемники были неизменно верными, ревностными охранителями их авторитета; для сего им не раз приходилось выдерживать борьбу с базилевсами и иерархами Востока.

Роль легатов.
1) Легаты, даже простые священники, стоят выше Патриархов; держатся властно; считают, что их отъезд (в виде протеста) означал бы прекращение Собора; подписываются «председатель», даже когда почетным председателем был император; заявляют, что помимо Римского Престола Вселенский Собор не может быть созван.

2) Значение легатов основывается на их звании, а не на личных качествах. В этом отличие их влияния на ход заседаний от влияния отдельных великих восточных Отцов Церкви.

3) В случаях, когда легаты, вместо того, чтобы влиять на решение Собора, сами подпадали под влияние придворных или иных интриг, это бывало по неумению или по бесчестности. Такие случаи не могут служить к опровержению их принципиально исключительного положения на Соборах. (Папы в таких случаях отвергали согласие, данное легатами на постановления Соборов и отдавали легатов под суд).

При суждении о роли Пап и легатов во времена первых Вселенских Соборов, надо помнить, что мы имеем здесь дело с процессом сложения их правового положения; жизнь его постепенно вырабатывала – складывалось обычное право; писанных норм не было. Поэтому всегда могли быть отдельные лица (как Михаил Пьяница), оспаривавшие наличие прав Рима. Такое оспаривание отнюдь не упраздняет общего признания главенства Папы. Подобные противоречия – общее явление для древнего периода любого правового института. Например, не было ни одного поколения Рюриковичей, когда бы кто-либо не враждовал с великим князем Киевским, но никому не придет в голову, основываясь на этом, отрицать, что Киевский стол был в X – XII веках старшим во всей Русской земле.

Учение о главенстве Римского епископа. Папы основывали права своего Престола на главенстве бл. Петра, а не на столичном значении Рима. О первенстве Римского епископа говорится во многих посланиях Пап Соборам и императорам и во многих речах легатов. Соборы никогда первенства не отрицали; напротив, в своих посланиях Папам и императорам подтверждали таковое. На VII Соборе в папском послании учение о главенстве апостола Петра и Римского епископа было изложено ясно и сильно, и Собор отнесся к нему с одобрением. Позднейшие отрицатели папского главенства, от Фотия до... авторов сборника «Христианское Воссоединение»,149 находятся в полном противоречии со Вселенскими Отцами VII Собора (как и иных, например, VI-го).

Вдохновитель Вселенских Соборов – Рим: всегда оттуда, независимо от личности Папы, приходит свет православного учения, побеждавший очередную ересь. Это ничуть не исключает заслуг свв. Кирилла Александрийского и Афанасия Великого: но они действовали личной духовной высотой (Дух дышит, где хочет) и личной высокой даровитостью, а не иерархическим значением.

Со стороны восточных иерархов, наряду с борцами и мучениками за православие, многочисленны иерархи-еретики. Верность Вселенским Соборам на Востоке была значительно слабее, чем на Западе.

Патриарх Анфим VI (в 1848 г.) называет ту Церковь, которую мы в нашей книге называем (тоже не вполне удачно) Греко-Российской, «Церковью Семи Вселенских Соборов». Такое наименование точно лишь в смысле отрицательном, т. е. если понимать его как указание, что остальных Вселенских Соборов эта Церковь не признает. В положительном же смысле это название более подходит Церкви Римской: из Рима Соборы вдохновлялись, направлялись и оберегались.

Правильно говорит Л. Дюшен: «Если есть на свете место, где можно хвалиться семью Вселенскими Соборами – это Рим; если есть на свете место, где воспоминание о них может возбудить мрачные мысли, – это Константинопольский патриархат».150

Вывод неприятный. Но чтобы опровергнуть его, недостаточно возмущаться им или скорбеть о нем: надо опровергнуть те исторические данные, на которых он основан. Возможно ли это?

§ 4. Свидетельства из истории ересей

Приведенные факты из истории Вселенских Соборов свидетельствуют, что Восток того времени признавал первенствующее значение Римской кафедры и считал ее епископов преемниками апостола Петра и его преимуществ.

Подобные же факты можно было бы привести из жизни Церкви и в промежуточные между Вселенскими Соборами периоды. Но критически изложить эти события значило бы написать чуть ли не целый том.

Мы ограничимся поэтому одним вопросом – теми случаями апелляции восточных епископов к епископу Римскому, которые связаны с историей главнейших ересей.151 При этом мы сузим наше изложение пределами лишь одного века. Так как главенство Пап считается измышлением поздних веков, то мы выберем древнейший век – IV-ый.

Главные ереси, расколы и споры, волновавшие Церковь в IV в., были: 1) раскол, а позднее ересь донатистов, 2) ересь Ария, 3) раскол в Антиохийской Церкви при Мелетии и Флавиане, 4) низложение Иоанна Златоуста, 5) ересь Пелагия и 6) ересь Нестория.

История этих событий полна случаев обращения епископов из всех стран в Рим для получения папского решения.

Так поступают, например, донатисты,152 причем каждая из их партий силится привлечь Папу на свою сторону. Православные же Африканской Церкви доказывают донатистам законность преемства Пап «на кафедре Петра» и уже из этой законности выводят законность своих епископов (как признававшихся Папами).

К Римскому епископу обращается и созванный по делу донатистов Арльский Собор (314 г.). Это один из наиболее авторитетных не вселенских Соборов. Собор сейчас же извещает о своем решении Папу Сильвестра: «Объединенные связью любви и единства Вселенской Матери Церкви (мы, епископы) приветствуем тебя, славнейшего Папу, с подобающим почтением». Папа пребывает «в том месте, в котором сами апостолы ежедневно восседают и (в котором) их кровь беспрерывно свидетельствует славу Божию». Почему Собор пишет Папе? «Чтобы чрез тебя.., сильнейшего, всех известить». Затем Собор посылает Папе свои правила, «дабы все знали, что надлежит в будущем соблюдать... дабы ты направил (их) по обыкновению по всему миру».153 Слова тем более веские, что Собор был созван императором.

К Папе Юлию обращаются сторонники Евсевия Никомидийского, осудившие и низложившие св. Афанасия на Тирском (335 г.) лжесоборе; евсевиане просят (но тщетно) подтвердить отлучение. По смерти Константина Великого «письмами из всего Египта и из Александрии» к Папе Юлию обращаются с просьбою «вновь принять в общение сосланного Афанасия». Пишут Папе также и евсевиане. Св. Афанасий «позванный» (κληθείς) Юлием, прибывает в Рим. Обвинители явиться не решаются. Св. Афанасий торжественно восстанавливается Юлием; евсевиан же папа властно призывает к покаянию. «Почему как раз об Александрийской Церкви Нам ничего не было написано? Разве вы не знаете, что таков обычай (ἔθος), чтобы прежде всего было написано Нам и из этого (οὕτως ἔνθεν) было выяснено, что справедливо? Само собой разумеется, если было там какое подозрение против епископа, подобало написать сей Церкви... Ибо то, что мы приняли от блаженного апостола Петра, то я вам объявляю».154

Констанций II, сторонник ариан, ведет борьбу с держащимися никейского исповедания. Она описана св. Афанасием Великим.

Сторонники Евсевия (пишет он) «подобно обезумевшим... навлекают на себя еще большее осуждение, ибо не пощадили Либерия, Римского епископа, но туда простерли свои неистовства, не постыдились, что это Апостольский Престол!.. тотчас рассудили: если Либерия склоним на свою сторону, то вскоре и всех преодолеем... (Император) в чаянии через Либерия привлечь к себе всех посылает к нему письмо и дары».

Но папа твердо стоит за св. Афанасия: «Кого оправдал не только первый, но и второй отовсюду созванный Собор и кого Римская Церковь отпустила с миром, того можем ли мы осудить? Нет у нас такого церковного правила, нет подобного предания от Отцов, которые сами заимствовали155 у Апостола Петра».156

Констанций страстно желал быть подкрепленным в своих мерах против уже сосланного Афанасия «высшею (potiore) властью епископа вечного Города».157

Кончилось тем, что Папа был (в 356 г.) сослан во Фракию. Здесь ариане прибегают к средствам насилия, чтобы склонить его на свою сторону. Истомленный долгим сопротивлением, Либерий, под угрозой смерти, подписывает (358 г.) так называемую «3-ю сирмийскую формулу» исповедания, хотя она не включала слова «единосущный».158

Нас интересует сейчас не нравственное падение св. Либерия и не мнимое его еретичество (см. ниже), а то обстоятельство, что и православные, и ариане добиваются иметь Папу на своей стороне. Кроме того, важен факт исповедания Либерием прав Папы, на которое ни ариане, ни православные не возражают.

В 360-ых годах в Антиохии было 3 епископа – один арианский и два православных: Мелетий и Павлин. Это произошло вследствие вмешательства имп. Констанция, сославшего Мелетия (361 г.), а потом вернувшего его. Мелетий († 381) имел преемником Флавиана († 404), а Павлин († 388) – Евагрия.

Такой продолжительный раскол естественно отразился на чистоте учения Антиохийской Церкви.

И вот все, доказывая свои права или свое правоверие, ссылаются на Рим. «Мелетий, Виталий и Павлин, говорят, что они в единении с тобою (tibi haerere)», – пишет св. Иероним Папе Дамасу.159

Разбор дела в Александрии бл. Иеронимом, другом Папы Дамаса, антиохийцев не удовлетворил. Со всех сторон в Рим приходят письма и съезжаются причастные делу лица. Папе Дамасу удается сохранить общение с обеими партиями (православных). По смерти Мелетия и после Римского Собора (382 г.) в Риме признают только Павлина. Флавиан не осужден; о нем в решении умолчено. Некоторая недоговоренность в решении зависела от трудности выяснить обстоятельства дела. (Очень уж тревожное было время, – время Юлиана Отступника, арианствующего имп. Валента и побед готов 378-го года).

Примирение с Флавианом состоялось при следующем Папе, Сириции (384-399) по просьбе св. Иоанна Златоуста.

В этом деле мы видим, как знаменитейшие восточные Отцы Церкви признают в своих писаниях и своими действиями вселенское значение Пап и их роль при решении вероисповедных распрей. Св. Епифаний направляется в Рим, св. Амвросий и бл. Иероним хлопочут в Риме о Павлине. Константинопольский Собор 381 г. посылает в Рим трех епископов заступиться за Флавиана. А на Соборе этом заседали свв. Григорий Назианзин, Григорий Нисский, Василий Великий, Кирилл Иерусалимский, бл. Иероним...

Василий Великий пишет Папе Дамасу по поводу новых успехов арианства, которое охватило уже «почти весь Восток»: «И мы ожидаем, что единственным избавлением от этого будет посещение160 вашего сердоболия (τὴν τῆς ὑμετέρας εὐσπλαγχνίας ἐπίσκεψιν).

(Мы) всегда утешали себя (продолжает Василий Великий) необычайностью вашей любви в прошлое время... (мы) укреплялись радостным слухом, что посетите нас... Но надежда наша не исполнилась; и не удерживаясь далее, приступаем к письменному изложению нашего прошения, чтобы восстали вы на помощь нашу и прислали кого-либо из единодушных с нами, и они бы... привели опять в содружество Церкви Божии – мы требуем161 не нового чего, но бывшего в обычае и у прочих древних блаженных и боголюбивых мужей... Ибо знаем, по преемству памяти, наученные отцами нашими и посланиями, поныне еще у нас сохранившимся, что блаженнейший епископ Дионисий162... посещал своими письмами и нашу Кесарийскую Церковь, утешал посланиями отцов наших... если теперь не подвигнитесь на помощь, то через несколько времени не найдете кому подать руку; потому что все будут покорены преобладающею ересью».163

Итак, то был древний обычай, чтобы в трудные времена помощь приходила от Пап; это от папских посланных ожидалось восстановление мира на Востоке; это Папа последнее прибежище в бурю.

Упомянем о трех случаях обращения Иоанна Златоуста к Папе.

а) Смещенный синодом «при Дубе» и сейчас же сосланный (403 г.), св. Иоанн шлет жалобу Папе Иннокентию I (401-417). За него просит Папу Палладий, известный всему Востоку епископ Еленополиса в Вифинии; одновременно пишут Папе четыре других епископа, препровождая письма Златоуста и еще сорока епископов; Феофил Александрийский (враг Златоуста) шлет к Папе посланцев из константинопольского духовенства.

Папа (несмотря на нашествие Аллариха) сейчас же отвечает Златоусту, Феофилу и константинопольскому народу: пусть будет собран синод по делу Златоуста, да расследует он спор между епископами и установит на Востоке мир.

б) Описывая Папе Иннокентию бесчинства, которые дозволила себе против него (Златоуста) партия Феофила Александрийского, св. Иоанн говорит: «...потрудитесь объявить посланием, что все, так противозаконно сделанное, в отсутствие наше, одной партией, ... не имеет никакой силы... и обличенных в таком деле предать наказанию по церковным законам; а нам, как мы ни в какой вине не уличены, ... дозвольте непрерывно пользоваться вашими посланиями, вашею любовью и всем прочим, как и прежде» («Твор.», изд. СПб. Дух. Ак., III, 555).

в) Незадолго до смерти, всеми отверженный, Златоуст пишет Папе Иннокентию:

«Вот уже третий год живем мы в ссылке, будучи обречены в жертву голода, язвы, войны... но даже и нам постоянство... вашего благорасположения... обилие вашей богатой и искренней любви доставляют... утешение. Это – наша стена, наша твердыня, необуреваемая наша пристань». («Твор.», изд. СПб. Дух. Ак., III, 558).

По смерти Златоуста Иннокентий лишает общения восточных епископов, отказывающихся внести имя Иоанна в диптихи и принимает в общение соглашающихся поминать его.

Вывод не требуется.

Британский монах Пелагий и его ученик Целестий были (за ложное учение о благодати) дважды осуждены в Карфагене (411 и 416 г.). Деяния Соборов представлены в Рим. Иннокентий I утвердил постановления. Получив ответ Рима, блаженный Августин сказал в проповеди: «Об этом деле были посланы Апостольскому Престолу Деяния двух Соборов; и оттуда пришел ответ, – дело кончено!»164

При Папе Зосиме (417-418) осужденные просят примирения; сперва Папа счел раскаяние искренним, потом подтверждает осуждение, произнесенное новым Карфагенским Собором (418). Юлиан, епископ Экланский, возражает; Папа его смещает и он бежит к Феодору Мопсуестийскому и Несторию. Такова сила Папского осуждения и на Востоке.

Папы Бонифаций (418-422) и Целестин (422-432) переписываются со св. Августином о полном искоренении пелагианства.

Призванный из Антиохии на патриарший Константинопольский Престол (428) и заподозренный в ереси, Несторий (хотя имел доступ к императору) обращает свою жалобу на обвинителей прежде всего к Папе Целестину. Св. Кирилл Александрийский сейчас же посылает документы, свидетельствующие о ереси Нестория, в Рим и спрашивает, « надо ли быть (с Несторием) в общении или ... никто с ним общения иметь не должен? Необходимо, чтобы твое решение стало известно епископам, как Македонии, так и всего Востока».165

Папа ответил, что Несторий должен в десятидневный срок письменно и публично отречься от своих заблуждений. Письма в этом смысле посланы:

1) Несторию: «... мы, как судии, вот какой должны дать суд о тебе, вот каковыми должны почитаться твои новшества!» («Деян. Вс. Соб.» Каз. I, 382). После двух обличений Кирилла Александрийского и «после этого моего обличения... ты совершенно отлучен и от епископского престола, ... и от всего общества христиан, если скоро не исправишь своего злого учения...» (386). «Вера иерея Александрийской Церкви была и есть истинна, и ты, по его наставлению, опять будь с нами одного образа мыслей, если хочешь быть вместе с нами, о брат» (391). «Клиру же (Константинопольскому) и ко всем носящим имя христиан, мы пошлем грамоты... для того, чтобы... знали, что ты удален от епископского престола, который ты занимаешь вместе с нами». (392).

«Так, верно знай, что нами постановлено такое определение: если ты не будешь учить о Христе Боге нашем так, как верует Римская, Александрийская и вся Вселенская Церковь, и как до тебя в совершенной правоте веровала святая Церковь в великом Константинополе, и если ты в продолжение десяти дней, считая это время со дня, в который получил это извещение, не отречешься от нечестивого учения…, дав такое исповедание торжественно и письменно, то будешь отлучен от всякого общения с кафолической Церковью. Письменный акт нашего суда на тебя со всеми другими хартиями мы послали... к освященному иерею Александрийскому и моему соепископу, который передал нам об этом полные сведения, чтобы он был нашим местоблюстителем и, исполняя это дело, объявил наше определение и тебе, и всем братьям» (393).

Так Папа единоличным судом смещает Патриарха Константинопольского и отлучает его от Церкви; а Патриарху Александрийскому поручает привести его (Папы) решение в исполнение.

2) Кириллу Александрийскому Папа пишет, чтобы он, приняв власть, присущую «Нашему Престолу, и пользуясь Нашим лицом», привел решение в исполнение.

3) Духовенству и народу константинопольскому посылает копию решения.

4) Восточным епископам Папа пишет (Ml 50, 467): «да знает твое священство, что это решение вынесено Нами, более того – самим Христом Богом (immo a Ch. Deo)».

Папа проявляет свою власть по отношению к константинопольскому духовенству непосредственно; действует как верховный и безапелляционный судья, объявляет решение неотменяемое и для всех (для всего Востока) обязательное.

Восток не оспаривает папского права: друзья Нестория советуют ему скорее подчиниться; сам Несторий, судя по его ответу, в решении Папы не усматривает злоупотребления властью; св. Кирилл многократно действует «в силу Римского решения».

В этом же смысле продолжается дело на III Вселенском Соборе и после него.

Мы изложили роль Апостольского Престола в этих 6 эпизодах IV века весьма сокращенно.166 Все же из сказанного явствует:

1) что наличие жалоб Папе из Восточных Церквей неоспоримо;

2) что права Папы на Востоке не оспаривались;

3) что православность верования определяется не числом епископов, исповедующих его, а общением исповедующего с Римским епископом, преемником Петра;

4) что еретики до отлучения всячески добиваются этого общения, а после отлучения становятся врагами Рима.

Практика обращения к Риму так разрослась, что потребовалось выработать правила для уточнения сего древнего обычая. Это было выполнено на Сардикском (Софийском) Соборе 341-347 г.

3, 4 и 5-ое правила этого Собора с точностью определяют порядок апелляций к Папе. Они состоялись по предложению славного Осия Кордовского, председательствовавшего на Никейском Вселенском Соборе. Если, сказал Осий, какой-либо осужденный епископ сочтет, что имеет основания на пересмотр его дела, «то (буде вы на сие согласны) почтим память святейшего Петра: пусть будет написано епископами, разбиравшими дело или епископами соседней области – Римскому епископу». Если он решит, что надлежит возобновить суд, «то пусть возобновит и пусть он даст судей» (ἐπιγνώμονας αὐτὸς παράσχοι). В противном случае, «то, что было постановлено, будет (тем самым) утверждено». Собор ответил «Согласны!» (D’H., II р. 195). В самом 5-м правиле о судьях сказано еще сильнее: «если (Папа) решит, что нужно послать лиц, которые судили бы вместе с епископами (соседней области), со всеми правами пославшего их, это предоставляется его усмотрению».167

Сардикские Отцы, отправляя свои деяния, в силу соборного положения, на утверждение Папы Юлия I, писали ему, что правильно священникам относиться отовсюду к Главе, т. е. к Апостольскому Престолу. Правила были присоединены к свитку Никейского Собора, т. е. объявлены обязательными для всей Церкви. Утверждение полемистов, будто правила касались только Западной Церкви, ни на чем не основаны. Практика доказывает обратное.

Отрицатели папского главенства силятся опровергнуть свидетельство Сардикских правил протестом африканских епископов на Карфагенских Соборах 418 и 419 года.168 Особенно ревностные противники уверяют при этом, что Рим хотел обмануть африканских епископов, выдав сардикские правила за правила I Вселенского Собора; но «подлог был обличен».169

Оценим сперва степень авторитетности карфагенского протеста, сопоставив его со свидетельством церковной практики (а). Затем остановимся на «подлоге» (б).

Африканский священник Апиарий, низложенный своим епископом Урбаном, подал в Рим жалобу Папе Зосиме. Папа потребовал, чтобы Урбан, под угрозой лишения общения, отменил свой приговор. В это время (418) в Карфагене заседал Собор (по делу донатистов и пелагиан). Собору решительность Папы не понравилась: правилом 17-м Собор постановил, что 2-ой судебной инстанцией должен впредь служить суд епископов соседней области, а 3-ей – или первенствующий в ней епископ или Африканский Собор. «А желающий перенести дело за море никем в Африке да не приемлется в общение».170

Вот тот текст, который по мнению некатоликов уничтожает без остатка все «измышления папистов».

Житейская основа этого постановления следующая: 1) у африканских священников утвердилась привычка без достаточного основания ездить в Рим (между тем сардикские правила говорят об апелляции в Рим только епископов); пора было «навести порядок» на клириков во избежание злоупотреблений вроде Апиариева; 2) председатель Собора, епископ Аврелий, был человек властный и сторонник автономных течений Африканской Церкви.

Узнав о решении Собора, Папа Зосима прислал легатов. Инструкция им касалась вопроса жалоб епископов, пресвитеров и диаконов к Папе и лишения епископа Урбана общения.

Папа Зосима скончался (25 декабря 418 г.). Папа Бонифаций поручил легатам возобновить дело Апиария. Собор 419 г. (217 отцов) начался с чтения папской инструкции. Мы к ней вернемся.

Относительно апелляции пресвитеров и диаконов, Собор постановил в духе 17-го правила 418 года: «... пусть не обращаются в суды по ту сторону моря, но к первенствующим епископам своих областей, как это прежде много раз было определяемо и относительно епископов».171

Отрицатели папской власти относят подчеркнутые слова к запрещению обращаться «по ту сторону моря» и торжествуют. Но их толкование не выдерживает критики: во 1) ни на одном Африканском Соборе никогда не был установлен запрет епископам апеллировать к Римскому епископу; во 2) заголовок 28-го правила указывает, что оно относится к пресвитерам и диаконам; в 3) и позднейшая практика Церкви свидетельствует против такого толкования; в 4) 28-е правило не могло иметь противопапского значения, ибо под ним подписались и легаты. Подчеркнутые слова относятся к обращению епископа к первенствующему в его области (как ко 2-ой инстанции).

Собор в послании к Папе Бонифацию сообщает, что «первым исправил ошибки свои ... еп. Сикский Урбан», что «Апиарий ... испросил прощения во всех своих заблуждениях и снова принят в общение». Иначе говоря, Собор поступил согласно указаниям Папы.

Но дело этим не кончилось. Апиарий вновь провинился и вновь отправился с жалобой в Рим; потом вернулся в Карфаген вместе со своим защитником, бывшим старшим легатом Фаустином. Защита не помогла: на Соборе Апиарий вдруг повинился в невероятных пороках. Собор отлучил его.

Этот случай и побудил отцов Собора написать в 424 г. послание Папе Целестину, прося впредь не принимать в общение отлученных ими «пресвитеров и низших клириков...» Отцы находят, что все дела следует оканчивать на месте.

Посланию 424 года отрицатели папской власти придают значение неоспоримого доказательства. Ответить им тем, что послание вызвано случаем явно ошибочного решения Папы, обманутого жалобщиком, было бы недостаточно. В двух постановлениях Карфагенских Соборов и в этом послании, кроме вполне справедливых практических соображений о неудобствах дальнего суда, чувствуется еще и другое побуждение.

Самостийные течения столь же свойственны человеческой природе, как и всегда живущее одновременно с ними тяготение к единству. Важно не наличие того или другого принципа, а то, который из них возьмет верх. Как галликанизм не упразднил католического единства в новейшие века, так не упразднили его в древности и африканские автономные попытки. Они на церковную практику не повлияли и остались выражением частного и временного мнения Африканской Церкви. Общий ход церковной жизни не изменился. Уже чрез 5 лет (430) со всего православного мира обращаются по делу Нестория к тому же Папе Целестину. Жалобы к Папам продолжаются и в последующие века.172

В вопросе самостийных и центростремительных течений важно еще то, которое из них нравственно выше. Относительно церковной жизни вопрос решен: Спаситель молился о единстве.

Вернемся к посланию 424 г. Оно не может считаться протестом против власти Петровой кафедры: достаточно того, что оно подписано бл. Августином и св. Оптатом Милевским. Африканская Церковь в деле Апиария протестовала не против вселенских прав Папы, а против вмешательства Рима в ее частные дела. Вопрос о пределах компетенции (высшей и местной власти) не был еще решен: жизнь их постепенно устанавливала.

«Подлог» состоял будто бы в том, что Рим выдавал сардикские правила за никейские. В инструкции Папы Зосимы легатам на Соборе 418 г. сказано:

во 1-х) «мы поместили в инструкции некоторые слова канонов». И действительно, слова сардикских правил, «принятых Церковью в постоянное и обязательное руководство», и суть слова канонов;

во 2-х) сказано, что упомянутые каноны изрекли отцы «бывшие на Никейском Соборе». Это тоже верно, ибо на Сардикском Соборе (341 г.) участвовало немало отцов заседавших на Никейском (325). Имена некоторых членов обоих Соборов доподлинно известны.173

Итак, на бумаге никакого подлога не усматривается. А на словах?

Фаустин действительно представил два пункта,174 как правила никейские. Африканские епископы удивились: в их списках деяний Никейского Собора этих правил нет. Решили запросить списки у Патриархов Константинополя, Александрии и Антиохии и просить Папу, чтобы и он обратился к Восточным Патриархам за получением точных списков. Фаустин нашел, что так требует справедливость. Собор постановил принять к исполнению правила в присланной из Рима редакции, но условно – впредь до выяснения истины.

В послании Карфагенского Собора, отправленном через несколько дней Папе, сказано: «ни в одном римском издании Никейского Собора мы не читали этих постановлений в том виде, как они присланы нам» (в инструкции Папы).

Выходит, что если подлог был, то уж не вообще «Рима», а личный Папы Зосимы или епископа Фаустина. Но прежде, чем обвинять в подлоге, не лучше ли допустить ошибку? Не нравственнее ли и не правдоподобнее ли?

Известно, что в древности мало различали правила того или иного Собора; их часто смешивали. Например, бл. Иepoним называет одно правило Сардикского Собора Никейским.175 Никейский свиток деяний покрывал своим славным именем и присоединенные к нему правила других Соборов.176

Заседания Карфагенского Собора шли в подобающем духе мира. О Папе говорили с высоким почитанием. Вопрос о списках рассматривался деловито. Никаких упреков Риму и между строк не читается. Из тысяч и тысяч епископов древности никто о подлоге не говорит.

Честь почина этой напраслины принадлежит нашим временам. Зосима, Бонифаций, Целестин – святые. Хорошо ли клеветать, да еще на святых?

§ 5. Свидетельства из творений восточных святых Отцов (IV – X в.)

Мы закончили нашу историческую справку о событиях IV в. Приведем теперь свидетельства восточных Отцов Церкви в подтверждение все того же положения: церковное предание Вселенской Церкви признает главенство Римской кафедры и считает ее епископов преемниками апостола Петра.

Доведем выписки из Отцов до века горестного раскола.

Св. Василий Великий († 379 г.) пишет:

1) западным епископам от имени восточных: «подлинно достойно высочайшего ублажения дарованное от Господа вашему благочестию различать поддельное от стоящего цены и чистого» и «проповедовать без всякого отступления веру отцов, которую мы приняли и (признаем)»... преподанною апостолами («Твор.»., пер. М. Дух. Ак., т. II, СПб., 1911, стр. 118).

2) св. Афанасию Великому: «А для нас показалось благовременным177 писать к Римскому епископу, чтобы обратить внимание* на здешние** дела, и подать ему мысль, чтобы, по затруднительности послать кого-либо из тамошних по общему и соборному определенно, сам себя уполномочил в этом деле (αὐτὸν αὐθεντῆσαι τὸ πρᾶγμα), избрав людей, которые были бы способны... привести в разум совратившихся у нас...» («Твор.», пер. Моск. Дух. Ак., СПб., 1911 г., III, 94, п. 65 (69).

Св. Оптат Милевский (в Нумидии, † ок. 384 г.): «Ты не можешь отрицать, что знаешь, что епископская кафедра в городе Риме была дана первому – Петру, на коей сидел глава (caput) всех апостолов Петр.., дабы в сей (in qua)178 кафедре всеми сохранялось единство, так чтобы остальные апостолы не защищали каждый отдельную (singulas) кафедру; так чтобы оказывался отщепенцем и грешным тот, кто противопоставит исключительной (singularem) кафедре (какую-либо) другую. Итак, на единственной (unica) кафедре, первом из даров, сидел первым Петр, коему были преемниками (следует перечень Пап, кончая Дамасом)... Дамас, который ныне наш союзник и с которым, вместе с нами, весь мир согласуется в одном обществе единства».179

Св. Григорий Богослов († 389): «Вера же древнего Рима была всегда непорочна и чиста издревле, и ныне таковою же пребывает. Он учением спасительным связует весь запад, как и должно имеющему первенство в мире».180

Житие, написанное самим Григорием Богословом, рассказывает тут о борьбе Рима с ересями: слово «первенство» указывает на церковное, а не на государственное значение Рима.

Св. Григорий Нисский († 396) обращается к никомедийским пресвитерам с пастырским словом о том, каких правил надо держаться при избрании епископа и спрашивает у них в виде примера: «что полезнее было для римлян, избрать ли для предстояния кого-нибудь из благородных или рыбаря Петра?» («Твор.», М. 1862, VIII, 498-499).

Св. Иоанн Златоуст († 407): «Для чего (Сын Божий) пролил кровь Свою? Для того, чтобы приобрести тех овец, которых Он вверил Петру и его преемникам». («Твор.», изд. СПб. Дух. Ак., т. I, 415).

Св. Астерий Амассийский († 410). Сказав, что Отец положил Сына камнем Краеугольным и что Единородный назвал в свою очередь Симона камнем и основанием Церкви, св. Астерий пишет:

«Итак через Петра, бывшего истинным и верным тайноводителем, сохраняется твердое и непоколебимое основание Церкви»... По воскресении Спаситель ... «вверяет целую вселенскую Церковь этому мужу, трижды допрашивая его: Любишь ли Меня?» Приведя слова «паси агнцев Моих», Астерий заключает: «И почти вместо Себя Господь даровал (Петра) в отца, пастыря и наставника для пришельцев веры» (Богосл. Вест., изд. М. Дух. Ак., июнь 1892, 379-412).181

Бл. Иероним († 420): /p1. «Первенство принадлежит Римской Церкви, потому что она кафедра Петра, ковчег спасения и твердыня, все поддерживающая! Петр особый избранник из числа двенадцати, дабы учреждением Главы оградить (Церковь) от расколов» (Бл. Иероним. «Против Иовиниана», I, 26).

2. В конце IV в. Восточные Церкви были раздираемы расколами и ересями, и вот Иероним ок. 375 г. пишет Папе Дамасу: «... я решился обратиться за вразумлением к кафедре Петровой... хотя твое величие меня приводит в трепет.. Я, следуя прежде всего Христу, соединяюсь с блаженством твоим, т. е. с кафедрой Петровой. Я знаю, что на этом камне создана Церковь; кто вне этого дома будет вкушать агнца, тот чужд священного сонма; кто не будет в ковчеге Ноевом, тот погибнет в разливе потопа... Кто не собирает с тобой, расточает, т. е. кто не Христов, тот антихристов. Сделайте, умоляю вас, если признаете нужным – определение, и тогда я не убоюсь (употребить формулу веры, за которую стоят окрестные монахи)... Заклинаю... дать мне многозначительный по твоему авторитету письменный ответ (относительно формулы). Вместе с тем обозначь, с кем я должен иметь общение в Антиохии, потому что (все окружающие) ничего так не добиваются, как того, чтобы, основываясь на авторитете вашего единения, проповедовать (данную формулу)». («Твор.». изд. Киев. Дух. Ак., I, 44-47).

3. За этим письмом последовало вскоре дополнительное письмо: «...Здесь Церковь, разорвавшаяся на три части, спешит привлечь меня к себе... Я между тем вопию: кто соединяется с кафедрой Петровой, тот мой (единомышленник)». Далее говорится, что Мелетий, Виталий и Павлин, каждый, ссылаются на свое согласие с Дамасом и при этом говорит каждый иное – нельзя разобрать, кто из них прав «... итак я заклинаю (тебя), сидящего на Престоле и имеющего судить с обонадесятью подобно Петру, чтобы ты уведомил меня письменно, с кем я должен иметь общение в вере». (Там же, I, 48-49).

4. «Какую веру он считает своею? – спрашивает Иероним, защищаясь против недоброжелателя – ту ли, которой сильна Римская Церковь? Если ответит: римскую, то, следовательно, я (как исповедующий эту веру) православен» (Там же V, 5).

5. «Я вопию: кто согласен с кафедрой Петровой, тот мой единомышленник» (Там же, I, 49).

В этих текстах бл. Иеронима заключается не только признание первенства Римской Церкви, но и ее безошибочности в учении.

Св. Петр Хризолог, епископ Равеннский († 457 ?), пишет Евтихию в 448 (?) г.: «Советуем тебе, брат, чтобы ты с покорностью внимал всему, что написано Папою города Рима; потому что св. Петр, который живет и восседает на своем Престоле, открывает ищущим истину веры. Ибо мы, по любви к миру и вере, помимо согласия епископа Римского, не можем расследовать о предметах веры».182

Пропустим сто лет и приведем для VII века лишь один текст – преп. Максима Исповедника († 662). Владимир Соловьев считает его самым крупным, после Оригена, философским умом христианского Востока.

«Все пределы вселенной и повсюду на земле, непорочно и православно исповедующие Господа, как на солнце вечного света неуклонно взирают на святейшую Церковь Римлян, на ее исповедание и веру, принимая из нее сверкающий блеск отеческих и святых догматов... Ибо и с самого начала от сошествия к нам воплощенного Бога Слова, все повсюду христианские Церкви приняли и содержат ту величайшую между ними Церковь Римскую, как единую твердыню и основание, как навсегда неодолимую по обетованию Спасителя вратами адовыми, имеющую ключи православной в Него веры» (Mg 110, 137-140).

Тут не знаешь даже, что подчеркнуть: текст целиком выражает католическое учение о главенстве апостола Петра, о преемстве Пап и о догматической безошибочности Римской Церкви. Греко-Российская Церковь празднует память преп. Максима 21 января.

Непостижимо, как могут люди уверять, что главенство Пап – измышление «папистов», распространенное при помощи подлогов, и в то же время почитать преп. Максима! Логика требовала бы либо признать главенство Папы, либо вычеркнуть Исповедника из святцев. Впрочем, не только преп. Максима...

Пропустим еще сто лет и приблизимся ко временам Фотиева раскола.

Св. Тарасий, Патриарх Константинопольский († 806), пишет (787 г.) о Римском епископе, называя его «исправляющим священноначальническую должность» («Д. Вс. С.» Каз. 1873 г., VII, 671).

Преп. Феодор Студит († 826).183

1. Он называет Римскую кафедру: а) престолом Петра: «ты – пишет он Папе Пасхалию – Петр, украшающий и правящий Престол Петров» («Твор.» II, 345), б) «первым Апостольским Престолом» (Там же, 346).

2. Римского епископа Студит называет «архипастырем поднебесной Церкви», «первейшей апостольской главой», «верховным вселенским светилом», «первенствующим пред всеми», «камнем веры, на котором воздвигнута кафолическая Церковь», «божественнейшей главой всех глав», «великой главой Божьей», «главою всех священных глав», «преемником Петра»;184 «апостольским главой Христовой Церкви» (Там же, 765, п. № 192, Василию архимандриту).

Возражают: восточных Патриархов Студит в письмах к ним тоже называет «главою священных глав» и «отцом отцов».

Слова, обращенные к Папе, отдельно взятые, не могут служить неоспоримым доказательством его главенства; но и обратно, отдельно взятые слова обращения к Патриарху не могут установить его равенства Папе. И те, и другие обращения надо брать в связи с контекстом. В письмах к Папам обращения вполне соответствуют содержанию писем: к Папе обращаются, как к последней инстанции во всей Вселенской Церкви; к другим Патриархам – как к высокому иерарху, который «глава глав» своей поместной Церкви. В первом случае значение обращения абсолютно, во втором – относительно. (Это к тому же сказывается в словах обращения: когда оно относится к Папам всегда есть одно-два добавочных слова, выражающих понятие вселенства).185

3. Феодор Студит «от лица всех игуменов» просит императора по делу иконоборцев обратиться для общей пользы к Папе и «принять объяснение от древнего Рима, как делалось издревле и от начала по отеческому преданию». Ибо там... «верховнейшая из Церквей Божиих, на Престоле которой первый восседал Петр, которому Господь сказал: Ты еси Петр...» (Там же, II, 447; id. 99, 1331, ер. 86 ad Michael).

Император Константин VI с благословения некоторых византийских иерархов разводится с законной женой и вступает в брак с Феодотой. Верные православию епископы и монахи объявляют иеромонаха, повенчавшего разведенного императора с Феодотой, отступником. Началось многолетнее гонение со стороны императора-прелюбодея и «византийствующего» духовенства. Нашлись епископы, защищавшие недобросовестного иерея; они составили «сборище», где отстаивали теорию, что для блага народа императору дозволено иногда нарушать законы Евангелия, безусловно обязательные для других людей.186

И вот, игумен Студитский в нескольких письмах изливает свое негодование по поводу этого лжеучения. Пусть наши соотечественники, для которых развод стал делом заурядным, почитают эти письма187 и узнают, «какое оскорбление Св. Духу», наносит священник, венчающий разведенного (Там, же, II, 240). Нас же здесь интересует вопрос, где преп. Феодор ищет защиты против этого зла.

4. Он пишет Папе Св. Льву III: «Так как великому Петру Христос Бог даровал вместе с ключами царства небесного и достоинство пастыреначальства, то Петру, или преемнику его, необходимо сообщать обо всем, нововводимом в Кафолической Церкви отступающими от истины. Итак, научившись этому от древних святых отцов наших, и мы... почли долгом донести... Так, божественейшая глава всех глав, состоялось сборище преступников и собрание любодействующих...188 Донося об этом неложно, мы смиренные возносим христоподобному блаженству твоему то же воззвание, которое верховный Апостол с прочими Апостолами произнес ко Христу, когда на море поднялась буря: спаси ны, архипастырь поднебесной Церкви (к. н.) погибаем ... Если они (еретики) не побоялись составить еретический собор, хотя не властны составлять и православного собора без вашего ведения, по издревле принятому обычаю; то тем более справедливо и необходимо было бы по божественному первоначальству твоему... составить законный собор... Возвестив об этом... как нижайшие члены Церкви и повинующиеся Вашему божественному пастыреначальству, мы, наконец, просим святую душу твою считать нас как бы собственными овцами твоими...» (Там же II, 265-267; Mg id. 1018, ер. 33).

5. В другом письме Студита к Папе Льву III читаем: «У нас состоялся всенародный собор, на котором заседали и начальствовали сановники, собор к нарушению Евангелия Христа, Которого ключи ты получил от Него чрез верховного из апостолов и преемников его до предшественника священнейшей главы твоей... Мы же смиренные (взываем) теперь к тебе: услышь, великая глава Божия, и внемли... Об этом мы, нижайшие чада Кафолической Церкви, почли необходимым донести Te6е, первейшей апостольской главе нашей. Впрочем, измыслить и сделать угодное Богу принадлежит тебе, руководимому Духом Святым, как в других делах, так и в этом...» (Там же, II, 207-270, п. 34).

Возражают: Студит пишет так, ибо обращается к Папе. Вместо того, чтобы бросать святому упрек в подхалимстве, лучше справиться, не высказывает ли он те же мысли в письмах к другим лицам. Он пишет в Рим своему другу игумену Василию, прося его побудить Св. Престол, принять меры против бессовестных иерархов:

6. «Просим помогать нашей Церкви... посредничеством перед святейшим Апостольским Престолом. Ибо ваше (т. е. Папы и послушных ему духовных лиц) мужественное заступление за слово истины служит опорою поднебесной Церкви и ваша ревность обыкновенно побуждает всю вселенную к пламенному во св. Духе исповеданию нашей веры... Полезно было бы, – в чем и состоит наша цель.., – чтобы соборно были осуждены от верховнейшего Апостольского Престола, как было издревле и от начала, составившие собор против Евангелия Христова...» «Никто из святых не имел части с прелюбодеем, не венчал прелюбодеев и не сообщал им божественных даров...» (Там же, 271-272, п. 35).

Итак, Папа для Студита – охранитель веры всей Церкви и он же охранитель истинной соборности, защитник от ложной.

7. Папа Пасхалий отказался принять еретиков, ехавших к нему из Константинополя; преп. Феодор радуется этому и пишет Папе (п. 13-ое):

«Подлинно узнали мы.., что действительный преемник верховного из апостолов предстоятельствует в Римской Церкви; истинно убедились мы, что не оставил Господь нашей Церкви, для которой в приключающихся несчастиях имеется издревле и от начала одна и единственная помощь от вас по произволению Божию. Итак вы – поистине незагрязненный и неподдельный источник православия от начала; вы – тихая пристань всей Церкви, удаленная от всякой еретической бури, вы – богоизбранный город спасительного прибежища...» (Там же II. 346).

8. Православным грозит в Константинополе гонение от иконоборческой власти, Феодор Студит просит Папу Пасхалия молиться за них и довести до конца «то, что по внушению Духа решено и определено тобою на пользу нас смиренных...» (Там же, 346).

9. Император созывает всех православных епископов и игуменов для состязания с иконоборцами. Преп. Феодор пишет императору от лица православных письмо, в котором они отказываются исполнить желание императора; письмо настаивает на необходимости принять разрешение догматического спора от Папы:

«Что же касается до состязания с иноверными для опровержения, то это не согласно с апостольским повелением (Тит 3,10)...» «Если же встретится что-нибудь сомнительное...», то повелите «принять объяснение от древнего Рима, как делалось издревле и от начала по отеческому преданию. Ибо там... верховнейшая из Церквей Божьих, на Престоле которой первый восседал Петр, которому Господь сказал: ты еси Петр» (Там же, 447).

Подрывать доверие к текстам Феодора Студита утверждением, будто они выражение низкопоклонства пред Папами – прием недостойный: преп. Студит многократно доказал свое мужество защитою правой веры наперекор желаниям басилевсов (и в деле развода имп. Василия, и в деле иконоборцев). Мало того, сказанное в письмах Папам, совпадает со смыслом всей его деятельности в Константинополе: он противник «византийского» вмешательства императора в дела веры и постоянно как бы говорит ему: «это не твое дело, а Папы».

Вот, что он писал другу, архимандриту Василию:

10. Он радуется, что постановленное православными Константинопольской Церкви «по внушению Духа и (по) преданию Отцов было подтверждено святейшим Апостольским Отцом (т. е. Папой)»: они «именно и желали сильно, чтобы чрез посредство первопрестольной и благодатной власти... была оказана нам помощь... Как един Господь, едина вера, един Бог, так, разумеется, и едина Церковь, хотя она возглавляется у вас», т. е. в Риме (Там же 765).

11. Он пишет императору Михаилу: «...Наша Церковь, недавно отвергшись от четырех Патриархов, напрасно беззаконно поступала (в деле иконоборцев); но ныне время примириться со Христом, ... соединиться с верховною (τῆ κουφῇ) из церквей Божьих, Римскою, и чрез нее с прочими тремя Патриархами...» (Там же, 435. id. 1310, ер. 74).

Из этих текстов Феодора Студита очевидно, что он признавал догматическое главенство Римского Первосвященника. Ниже (гл. V, § 5) мы приведем еще несколько его текстов, из коих видно, что он признавал также и безошибочность Римской Церкви в вопросах веры.

Св. Мефодий († 885). Его суждение о главенстве Папы, недавно найденное в одной славянской рукописи, замалчивается. Мы его выделили, поместив в «Приложения».

Пропустим еще около столетия и приведем поучение Ильи епископа Анбарского о главенстве Петра. Епископ Илья не Отец Церкви и даже не святой; но приводимый текст достоин внимания: написанный ок. 920 г., т. е., полвека после Фотиева раскола, в Церкви Крайнего Востока (в Месопатамии), он, тем не менее, полон «папистского лжеучения».

Почему, спрашивает еп. Илия, Симон назван Камнем, а не Иисусом или Христом? Для того, чтобы можно было признать в нем «постоянного Ходатая (Epitropus, Procurator) Христа». Ибо называвшихся Иисусом или Христом у Иудеев было много, а Петра не было ни одного.

«Почему же Христос.., будучи Сам Камнем истины, положил другой камень Главою (caput) здания? Он украсил Симона тем же (т. е. Своим же) именем... Камня... Так как надлежало, чтобы Христос, Камень веры, вознесся на небо и там скрылся от людских глаз, то потому Он установил Своего Наместника (Vicarium) на земле и назвал его Камнем здания. Он посему представляет на земле образ и лицо (imaginem et personam gerit) своего Учителя и Господа и есть посредник между нами и Сыном и Первосвященник, подобный своему образцу (prototypo)». Далее говорится, что Христос выполняет священство во Святая Святых одесную Отца, являясь нашим перед Отцом Ходатаем. «Он избрал и поставил на земле Ходатая (Epitropum, Procuratorem) церквей... Симона основанием веры...: он будет основанием Церкви и главой здания...» Истинный Спаситель упразднил всех Спасителей. «Но власти Вар Ионы Христос отнюдь не прекратил». Истинный Христос упразднил других Христов, «Кифу же Он вместе с ними отнюдь не упразднил».189

Это толкование служит прежде всего уничтожающим ответом тем, кто во имя Камня-Христа отрицают возможность существования Камня-Петра. Скажут, пожалуй: текст этот надлежало привести в главе о главенстве Петра. Но мы думаем, он уместен и здесь, где говорится о признании Востоком первенства Римского епископа.

В самом деле, может ли человек, так исповедующий Петра, не признавать существования у него преемников? Еп. Илья говорит о том, как Христос на небесах «молит Бога за своих братьев (cognatis) людей», а на земле имеет Своего Наместника и Ходатая. Неужели Господь установил такой порядок вещей лишь на... 35 лет?!

Одно дело отрицать главенство Петра и следовательно главенство Папы; другое – признавать первое и утверждать, что оно прекратилось со смертью Петра. Подобное утверждение было бы бессмыслицей. Если главенство Петра необходимо для объединения апостолов, то тем паче – тысяча раз тем паче – оно необходимо для нашего единства.

Вот почему можно утверждать, что приведенный текст включает в себя (impliciter) и признание у Петра преемства; на это указывает и слово: «постоянный Ходатай» (реrmanens).

§ 6. Вывод

Перечитайте строки этой главы, набранные курсивом. Отрицать нельзя: практика Вселенских Соборов и вообще события церковной жизни доказывают, что древний православный Восток из века в век признавал главенство Римского Престола и связывал это главенство с именем Петра; то же доказывают и тексты Св. Отцов. Исторические факты подтверждают слова Отцов Церкви, а последние подкрепляют смысл первых.

Отрицать написанное черным по белому, отрицать многократно и многообразно засвидетельствованное Св. Предание – нельзя (не перейдя в протестантизм). Приходится изыскивать средства ослабить значение записанного. Укажем некоторые средства, к коим для этого прибегают.

1-ое возражение: Перечисляемые факты – случайность; объяснения даваемые им «папистами», произвольны. Но поступки и слова, повторяющиеся из века в век, не могут быть случайностью.

2-ое: Каждый случай силятся объяснить какой-либо частной причиной. Например, говорят: верно, Климент сносится с другими церквами; но это право было предоставлено (кем?!) только ему, в виду его личного значения.190 Однако «вмешивались» в дела других церквей и другие Папы, например, свв. Виктор (II в.), Зиферин, Корнилий, Стефан, Сикст II, Дионисий (III в.), Сильвестр, Юлий, Дамас (IV в.)... – и их голос слушали с уважением и покорностью.191 Возражения иногда бывали, но как мы видели, они касались существа данного папского решения,192 а самого права Папы принимать апелляции и постановлять решения свв. Отцы никогда не отрицали.

3-е: Восхваляя по властолюбию свои мнимые права, Папы привили людям ложные понятия о своей власти. Но Папы, учившие или напоминавшие о правах Римского Престола, как например, Юлий, Либерий, Дамас, Сириций (IV в.), Иннокентий, Зосима, Целестин, Лев I Великий (V в.), Григорий Двоеслов († 604) – святые, а некоторые из них святые также и Греко-Российской Церкви; последние два в особенности превозносятся ею.

Если даже они проповедовали из честолюбия ложное учение (что невозможно), то как же не противостали им другие епископы, как же не заступились за истину ни Василий Великий, ни Макарий Великий, ни Иоанн Златоуст, ни Вселенские Соборы, на которых папские легаты провозглашали «лжеучение» о папской власти? Почему они подтверждали слова Пап? Неужели они были так мало сведущи, что любой Папа мог их «обмануть»? Или святители были раболепны? Пред кем? Пред таким же, как они, епископом, лишенным светского могущества, да к тому же за морем живущим?

И если Запад в этом вопросе был «зачинщиком нечестия», а Восток, впредь до появления Фотия, был невежественным или раболепным пособником Запада, то где же тогда была в течение восьми веков истинная Христова Церковь с ее безошибочным учением под водительством Св. Духа и под главенством Сына Божия?!

4-е: Некоторые решения Пап193 остались невыполненными; Папам пришлось их отменить. Но разве «передоложить» дело начальнику, даже монарху, и получить на основании новых данных отмену прежнего решения значит отрицать власть этого начальника?!

5-е: Приводят редкие случаи отрицательного отношения к власти Пап. Но важно мнение не отдельных лиц, а общее сознание Церкви. Так, епископ Фирмилиан считал уверенность Папы Стефана в своих правах «глупостью»; общее мнение Церкви было иное. Отдельные светские люди отрицали власть Папы; но важно совокупное свидетельство документов. Так, император Михаил Пьяница грубо издевался над притязаниями Папы; но другие императоры первенство Пап признавали.

Существует ли власть, на которую не роптали бы? Ропот не упраздняет факта власти. Не упраздняет его и открытое отрицание ее. После Ватиканского Собора (1870) старокатолики отвергли власть Папы; они ее этим не упразднили и 300 миллионов людей продолжают ее признавать.

6-ое: Стараются умалить значение названий, даваемых Папам, ссылаясь на «восточное красноречие». Но если дать себе труд вникнуть в цитаты, то видно будет, что «красноречие» все же выделяет Папу надо всеми.

Например, для Феодора Студита Патриархи – «главы глав», «отцы отцов», «высшие вершины священных глав», а Римский епископ – «архипастырь поднебесной Церкви», «первенствующий пред всеми», «глава всех глав».

Другой пример возражений: не только Папу называют епископы «отцом»: Афанасий Великий назвал так Осия Кордовского, а Иоанн Антиохийский в письме Несторию пишет об «общем нам отце» Акакии Веррийском. Но Осию, «патриарху соборных председателей», было тогда под 100 лет, а Акакию целых 110.194

7-ое: Но наиболее обычное объяснение первенству Пап видят в их «властолюбии», возникшем в силу государственного величия Рима. Такое объяснение повторяется как аксиома. Говорят: Римские епископы находились в наиболее благоприятных обстоятельствах, – возгордились... и поддались соблазну (Сах., 28).

Слишком смелые обобщения – излюбленный прием партийного мышления. В вопросах истории оно охотно прибегает к смешению эпох, давая им общую, заранее облюбованную, окраску. Мы, русские, хорошо знаем подобные обобщения по суждениям среднего западного европейца о нашей истории. Не будем ему подражать, а присмотримся к государственному величию Рима в различные эпохи: мы увидим, что оно значительно поблекнет; еще более поблекнет его воображаемое влияние на положение Римского епископа.

Первые два с половиной века Папский Престол скрывается в подземелье. Утверждать, что условия этой эпохи благоприятствовали властолюбию Пап – прямая нелепость. Вся разница в государственном положении Римского епископа и остальных епископов заключалась в том, что он всегда находился под рукой у всемогущего тирана и ему грозила большая вероятность гонений и лютой смерти. И вот в этих условиях, «властолюбие», тем не менее, процветает: Папы Климент, Виктор, Корнелий, Стефан, Дионисий считают себя вправе в известных случаях давать другим Церквам указания, их поучать, одобрять вероучение одних иерархов, порицать исповедание или поступки других. Церковь в ее целом относится к этим «притязаниям» как к явлению естественному.

Вспомним то, что известно еще из учебников: с середины III-го века Римская Империя вступает в период падения. В Италии военная анархия; провинции (Испания, Галлия, Британия) стремятся к отделению, хотят каждая иметь своего императора; вторгаются варвары; римские императоры теряют уважение в глазах населения провинций. «Самое значение города Рима падает, так как наряду с ним приобретают первенствующее значение различные провинциальные города, – Трир, Медиолан, Никомидия и др.»195

Так говорил официальный учебник общей истории. Но для уроков Закона Божия мы заучивали как раз обратное – что первенство Римского епископа есть следствие «государственного величия Рима».

Когда власть стала христианской, главный центр ее был вскоре перенесен в Константинополь (330 г.). Поэтому вполне естественно, что пережитки языческого отношения к власти сказались сильнее на Востоке, чем в Риме. Они выразились в двух неразрывно связанных явлениях: во вторжении мирской власти в область церковного управления (а иногда даже в область вероучения) и в смешении религиозной идеологии с государственной и национальной. Цезарепапизм и филетизм – вот две страшные язвы, признаки которых видны на Востоке уже в IV в. Они углублялись и ширились, захватывая в течение веков все «автокефальные» церкви и приводя одну за другой к духовному оскудению или к крушению.

Рим от этой болезни был избавлен. Папы сознавали свое высшее назначение и за редкими исключениями умели ограждать его от посягательств светских властителей. С конца III века и до конца IV-го империя бывала временами объединена под властью одного императора (Диоклетиана, 284-305 и Феодосия Великого, 379-395). Но Восток продолжал главенствовать; столица в Константинополе; второй город – не Рим, а Фессалоники. Запад не в силах побороть варваров: алеманы и франки овладевают Галлией, готы Италией (376 г.).

V-ый век – век полного умаления Рима. Он уже не столица даже Италии: император Гонорий в 404 г. переносит столицу в Равенну. В Риме центр лишь герцогства, одной из частей Пентаполя. Рим терпит бедствия от борьбы Теодориха с герулами и Юстиниана с вестготами, терпит от походов Велизария и Витигеса; население убывает, город пустеет. Рим берут и разоряют Аларих (410), Гензерих (455), герулы (476); в этом году Одоакр низводит последнего императора Западной Римской империи.

А между тем этому веку крушения светского могущества Рима принадлежат многие из приведенных выше святоотеческих текстов о значении Римского епископа. Мы теперь повторяем, как аксиому, фразы о величии миродержавного города; но для современников Аларихова нашествия это величие было уже минувшим. Когда например, бл. Иероним восхваляет кафедру Петра, не сокрушается ли он одновременно над падением Римского могущества? Иероним жалеет о прошлом, но никакого опасения за судьбу этой кафедры из-за политических потрясений он не высказывает. Для него величие Петровой кафедры с величием города не связано.

Отрицающие истину неизбежно друг другу противоречат. Так и здесь. Наряду с указанной «аксиомой» существует мнение, что именно ослабление императорской власти способствовало возвеличению Пап. Это все же ближе к истине: значение епископа действительно стояло в Риме выше значения представителя равеннского экзарха. Но не в этом причина: разве мало было больших городов, где епископ был первым лицом? Почему же не поднялось выше всех значение патриарха Антиохийского или епископа Карфагенского? И на чем основано указанное превосходство Пап и позднейший рост их влияния в разрушенной и обновленной варварами Европе? На материальной силе или на духовной? Не мечом, а духовным величием своего сана останавливали Папы и епископы вторжения варварских полчищ; так было с Атиллой в 452 году; так было с Теодорихом в 493-м.

Среди развалин былой государственности и хаоса зачинающейся жизни полуварварских языческих племен, Церковь была единственным источником света, культуры и порядка. Три рода работников трудятся над внесением стройности в новый мир: Папы укрепляют церковный центр; епископы руководят распространением христианства среди новых народов и тем способствуют созданию новых государственных организмов; позднее, с VIII-го века христианские государи вместе с Папами и епископами работают над объединением обращенных народов в одну христианскую семью.

Не Церковь, не Папы создали те социальные и политические условия, в силу которых Папам пришлось пестовать юные народы также и в государственной жизни; Папы лишь отзывались на запросы и потребности эпохи, выполняли задачу, неожиданно возложенную на них ходом истории.

Христианские начала проникли в бесформенную толщу языческих племен и переродили их душевный мир; при их воздействии племена сложились в народы, а народы объединились в содружество под высшим духовным водительством Римского Первосвященника. Надо иметь воистину ребяческую силу мышления, чтобы искренне объяснять это громадное и благое историческое явление, слагавшееся на протяжении пяти веков (V – IX), знаменитым «властолюбием Пап».

Народы понимали дело иначе и благодарно склонялись пред источником неисчислимых духовных благ.196 Одним из проявлений этой признательности была защита Апостольского Престола Пипином Коротким.

Как известно, светская власть Пап служит источником неиссякаемых обвинений их в честолюбии; в ней же видят подчас причину Папского главенства. Странная причина, явившаяся 600 лет после своего следствия...

Не властолюбие, а самозащита в беспомощном положении привела к созданию Папского Государства.197 Астульф Лонгобардский, отняв у императора Равенну (751), готовился овладеть Римом и перенести туда свою столицу из Павии. Население Рима сознавало себя защитником прав Петровой кафедры, но было бессильно. Папа Стефан II (752-757) лично отправился к Пипину просить защиты. Пипин заступился за честь «Верховного Апостола». Отвоевав отобранные у Рима земли, он принес их (757 г.) в дар владению св. Петра. (Равеннский экзархат, по желанию Папы был возвращен императору).

До этих событий многие причины обусловили фактическое существование папских владений без ясных правовых и территориальных очертаний. Посягательство лонгобардов на независимость Града св. Петра привело к юридическому закреплению папских владений и к определению международного положения нового государства.

Принято говорить, что главенство Пап – следствие стечения внешних мирских «благоприятных обстоятельств». Можно однако составить не менее длинный перечень «обстоятельств не благоприятных». Почему осилили первые, а не вторые?

Вряд ли благоприятные обстоятельства – изгнание из Рима Папы св. Либерия арианствующим императором (355); кончина в Равеннской тюрьме Папы св. Иоанна (526); голодная смерть в ссылке Папы св. Сильверия (538); кандалы, бичевание, истязание и смерть в изгнании Папы св. Мартина (655). Развращенность римского населения в эпоху падения империи вряд ли само по себе явление благоприятное; но оно вызывает реакцию – в Субиако и на Монте Кассино рождается великий орден св. Бенедикта. Нашествие варваров должно было бы смести с лица земли Престол Римского епископа; Африканская Церковь, защищенная морем, разгромлена (вместе с ересью своею) вандалами (V в.), а Папу хаос варварских нашествий пощадил, и Папа поднялся над ним учителем и руководителем нового мира. Понижение духовного уровня клира и монашества вызывает благодетельные реформы св. Папы Григория Великого. Недостойных носителей папской власти вразумляют великие святые. Ереси – ведут ко все большему уточнению православного учения; протест Византии против власти Римского епископа приводит ко все более точному определению его значения во Вселенской Церкви. Вмешательство государей в избрание Пап, давление на них сильных людей и партий198 вызывает стремление к ограждению полной свободы выборов.199

Так продолжается через все века до наших дней: три империи рухнули на наших глазах; рухнули (в представлении неверующих людей) все понятия, служившие основой человеческой жизни; а мировое значение Папского Престола вышло из борьбы народов углубленным и поднялось над большевизмом, как непримиримый судия его.

Странное однако «стечение обстоятельств, благоприятствующих властолюбию Пап», длящееся 19 веков. История мира другого такого примера не знает.

Уверуйте в то, что в Риме – Престол главы Апостолов, и непонятная загадка истории станет понятной: Божественный Промысел, извлекая добро из зла человеческой жизни, ограждает видимого главу Церкви и осуществляет обещание быть всегда с нею и создать Петрову скалу непоколебимой.

8-ое возражение: Перечисленных приемов оказывается недостаточно. Приходится прибегать еще к другим, которые мы стесняемся объединить соответственным именем; обозначим их euphemism’oм: «литературные неточности». Их несколько видов.

а) Пропуски. Отдельные с троки в докуpментах, и даже целые документы, говорящие слишком ярко в пользу главенства Петра и Пап, в Греко-Российской литературе выпускаются. Примеры:

Выше (гл. III, § 7) мы видели, что в греческих богослужебных книгах отсутствуют некоторые песнопения, подтверждающие главенство ап. Петра и значащиеся в изданиях славянских.

Длинное послание Патриарха Анатолия Константинопольского Папе Льву Великому после IV Вселенского Собора в русских изданиях опускается.200

Св. Василий Великий писал св. Афанасию Великому, что необходимо открыть западным нечестие Маркелла; он «запятнан» аполлинаризмом, они «однако же не делают, кажется, (Маркеллу) упрека», «имея на себе и ту вину, что в начале, по незнанию истины, приняли его в общение церковное» («Твор.», письмо 65-е, VI, 175). Подчеркнутые слова для каждого грамотного означают здесь, что на Западе приняли решение о Маркелле, не зная о нем всей правды. Но вот, подчеркнутые слова вырываются из контекста и получается «аксиома»: «Еще Василий Великий говорил, что западные истины не знают» («Ц. Пред.», 112).201

Нам кажется, что нет надобности быть католиком, чтобы возмутиться таким приемом: достаточно быть просто порядочным человеком.

б) Произвольные вставки, искажающие смысл текста. Пресвитер Филипп, легат на III-м Вселенском Соборе, сказал: «Благодарим Собор, что вы, по прочтении послания Папы, восклицаниями соединились с ним, как святые члены под святой главой». Так переведена фраза в «Трудах Киевской Дух. Ак.»;202 этот перевод соответствует греческому тексту; ясно, что «глава» – Папа.203

Но в издании Казанской Духовной Академии напечатано: «под единой главой (Христом)»,204 т. е. добавлено слово: «Христом». Тут воспользовались именем Спасителя для искажения правды!

в) Заведомо неправильный перевод.

1. – Продолжая речь, пресв. Филипп назвал Петра: πέτρος, ὁ ἔξαρχος καὶ κεφαλὴ τῶν ἀποστόλων. Каждый гимназист переведет: «предстоятель и глава апостолов». В Казанском издании переведено: «Петр, предстоятель апостолов».205

2. – Полномочие Папы Целестина Кириллу Александрийскому на приведение в исполнение папского решения по делу Нестория выражено было словами: «Итак ты, приняв авторитет (auctoritate) нашего (nostrae) Престола (sedis)206 и заступая нас и власть, усвоенную нашему месту...» В издании Казанской Духовной Академии переведено: «Итак Ты, приняв на себя подобающую власть...»207

г) Произвольные толкования неудобных мест путем примечаний издателей или цензоров. Мы уже отметили несколько таких случаев. Вот еще пример:

130-ое правило Карфагенского Собора 419 г. начинается словами: «Епископ Кафолической Церкви рек...» В «Книге правил» этим словам сопутствует пояснение: «без сомнения Аврелий, еп. Карфагенский, председательствующий на Соборе». Но всем известно, что выражение «Епископ Кафолической Церкви» без указания на город обозначает епископа вселенской Петровой кафедры; следовательно в данном случае оно относится к его легату.208

д) Перепечатка подлогов. В органе Автокефальной Православной Церкви в Польше, газете «Слово», помещена была в ноябре 1931 г.209 статья под заглавием «Речь католического епископа Штроссмайера на Ватиканском Соборе 1870 г. о главенстве и непогрешимости Папы Римского». В этой «речи» сказано, что никаких оснований для первенства Рима нельзя найти ни в словах Спасителя, ни в действиях Петра, ни в древнем Священном Предании.

Такой речи епископ Штроссмайер не произносил. Она подложна.

Подложный текст составлен Иосифом Эскудеро, отступником, масоном, бывшим монахом августинцем, женившимся в Мексике. Напечатанный им в конце 1870 г. в американских протестантских газетах подлог распространился в переводах по всему миру и доныне пользуется доверием среди протестантских сект и членов Греко-Российской Церкви.

Штроссмайер и другие отцы Вселенского Собора объявили, что никогда этой речи произнесено не было, – ни 2 июня 1870 г., ни в иной какой-либо день. Сам Эскудеро в статье «Правда о Ватикане», сознался (газ. «America del Sud», 1876 г.) в подлоге. Тем не менее, в 1891 г. в Германии появились новые издания «речи» в назидание лютеран, а в 1905 г., после смерти Штроссмайера, подлог распространен был и в России.210

Будем надеяться, что редакция «Слова» этих фактов не знала. Однако и простой здравый смысл должен был подсказать, что такой документ не может не быть подложным.211

Если бы епископ подобную речь произнес, то тем самым отрекся бы от Католической Церкви. Отлучение его было бы делом нескольких дней, если не часов, ибо речь содержит отрицание уже ранее (в 1439 г.) провозглашенного догмата. Так как еп. Штроссмайер продолжал епископствовать еще 35 лет, до самой смерти, то само собой понятно, что он такой речи не произносил.212

Пользование подлогами свидетельствует об отсутствии серьезных оснований для полемики. Прибегать к этому оружию – дело постыдное; подлог в газете, не только искажение истины, но и обман малых сих. Редакция обязана была поместить посланное ей опровержение, но не поместила.213

Достаточно этих примеров. Автор, у которого мы их заимствовали,214 не разыскивал их; они попались ему попутно, при подробном рассмотрении нескольких текстов, вызвавших полемику. Со своей стороны и мы натолкнулись на несколько случаев перевода, сознательно искажающего смысл документа.215 При разыскивании, перечень подобных «литературных неточностей» удлинился бы, очевидно, во много и много раз.

Быть может нас упрекнут, сказав, что мы придираемся к отдельным случайно неудачным местам переводов... Нас защитит некатолик, проф. Катанский. Он весьма откровенно признает, что в русских переводах памятников святоотеческой древности имеются попытки стушевать некоторые места означенных памятников.216

Грустное впечатление производят эти жалкие потуги скрыть истину. Они тщетны: в конце концов лишь способствуют ее очевидности.

Когда официальные церковные издания проявляют такое неуважение к исторической правде, то трудно ожидать от рядовой интеллигенции, проходившей духовные школы, должного уважения к научной истине и серьезного знания церковной истории.

Всего же печальнее следующее: здесь дело касается искажения того, что свидетельствует об осуществлении в церковной истории предсказания и молитвы Сына Божьего: Сын Божий предрек, что Церковь Его будет зиждиться на одном и молился о ее единстве.

Не обязывают ли Его слова и молитва каждого из нас?

1. Т. е. включающее определение о безошибочности учительства. назад

2. «De viris illustribus», с. 25: Ml 23, 631; см. еще с. 1, id. 607; здесь Иероним говорит, что Петр прибыл в Рим на 2-ой год правления Клавдия и занимал там кафедру 25 лет. назад

3. Св. Епифаний Кипр. († 403) пишет: «Первые апостолы, Петр и Павел сами были в Риме епископами; потом: Лин, Клит, Kлимент, современник Петру и Павлу, о котором упоминает Павел в послании к римлянам».
Далее св. Епифаний высказывает 3 предположения: 1) что Климент мог быть посвящен Петром и оставаться в Риме в отсутствие апостолов; 2) что рукоположенный Петром, он удалился от епископства и лишь потом, по смерти Клита, снова принял епископство; 3) что Климент мог быть поставлен во епископа Клитом.
Вопрос, говорит св. Епифаний, не ясен. (Он неясен и поныне). Но, повторяет он, «преемство епископов в Риме следует в таком порядке: Петр и Павел, Лин и Клит, Климент и т. д.». (Твор. I, 186-188).
Не будем разбираться в гипотезах о том, епископствовал ли Климент в Риме раз или дважды. Отметим что: 1) для древних писателей присутствие епископа в Риме совместно с апостолами – явление возможное; 2) что посвящение Климента Петром они считают возможным, ни хронологических, ни иных препятствий этому не усматривают.

4. Обращение к чужому епископу возбранялось и клиру и мирянам. Это видно из так наз. «Апостольских правил». Правда, они IV века, но естественно предположить, что они выражают весьма древнее предание. назад

5. Пишет Епиф. Кипр. по поводу ереси Евиония, что «сам Климент» писал «окружные» послания против еретиков и его послания читались «во всех церквах». S. Epiphanii «Panarion», 1. I, Haeres. 33, cap. XV в «Corpus haeresiol.», ed. Oehler, t. II, p. 265. назад

6. Harnack, «Dogmengeschichte», 1, 3 p. 444. назад

7. «Ап. Пр.», 29, 85. назад

8. «Писание Муж. Ап...», II, прот. Преображенского, стр. 402. назад

9. ἥτις καὶ προκάθηται ἐν τόπῳ χωρίου ῾Ρωμαίων, quae etiam presidet in loco regionis Romanorum (рус. пер. наш). назад

10. Cказано: ἐν τόπῳ. in loco, а не loco; последнее означало бы председательствовать над местом Римской страны (= над Римской страной). Напрасно поэтому Беляев («Прот. лжеучения...», стр. 181) уверяет, что Игнатий не мог бы сказать in loco, если бы Римская Церковь имела вселенское или хотя бы общезападное председательствование. Для прот. Сахарова in loco означает...: «в столице» (Сах., 25). назад

11. προκαθημένη τῆς ἀγάπης, universo caritatis coetui praesidens. Προκάθημαι значит «председательствую»; применяется, когда говорится о власти епископа, напр., у Игнатия в послании к Магн. 6, 1(προκαθημένου τοῦ ἐπισκόπου εἰς τόπον Θεοῦ). Ἀγάπη значит «любовь»; но св. Игнатий вообще применяет сущ. ἀγάπη в смысле «церковь», напр. к Фил. 11, 2; к Трал. 13, 1 («приветствует вас Церковь (ἡ ἀγάπη) Смирны Ефеса»; Смирн., 12, 1; к Рим. 9, 3), В сомнительных местах надо принимать слово в том смысле, в котором его применяет обыкновенно автор. К тому же – «председательствующий любви» было бы выражение странное, а «председательствующий Церкви» – вполне нормальное.
Прот. Преображенский предпочел перевести вместо «председательницей любви» (т. е. Церкви), «первенствующей в любви», т. е. в делах благотворения («Писан. муж. ап.», стр. 402). Так же перевел P. de Genoude («Les Pères de l’Е.», I, 270). Но если бы Игнатий хотел выразить эту мысль, то сказал бы ἐν ἀγάπη (в любви) или κατὰ ἀγάπην (по любви), а не τῆς ἀγάπης. Применение род. п. с артиклем выражает, что Римская Церковь есть председательница данного определенного предмета. (См. «Ц. пред.», 233). Προκάθημαι в смысле «председательствовать в благотворении» противоречит природе этого глагола (Func, «Patres apost.», I, 252).
Позволяем себе предложить более простое толкование: св. Игнатий представляет здесь Вселенскую Церковь в виде духовного пиршества (ἀγάπη), на котором председательствует (προκαθημένη) Римская Церковь.

12. Μόνος αὐτὴν Ἰησοῦς Χριστὸς ἐπισκοπήσει καὶ ἡ ὑμῶν ἀγάπη, ...atque vestra caritas (9, I. Рус. пер. наш). назад

13. Т. е. ни в чем никому не уступаете. назад

14. (3, I. Пер. наш). назад

15. «Ц. Пред.», стр. 140-143. назад

16. «Ц. Пред.», стр. 61. назад

17. Евсевий, IV, 23, 10. назад

18. «Соч. св. Ир.», Москва 1871. «Прот. ересей», кн. III. назад

19. а) б) в): см. Беляев, «Критич. зам.», стр. 108, 132. Возражения разобраны подробнее в «Ц. пред.», стр. 54-57; 543. назад

20. Сушков, «Прот. лжеуч.», стр. 212-218. Подробное опровержение см. в «Церк. пред.», стр. 536-547. назад

21. «Ист. Ц.», V, 23, 24. назад

22. Власт, прибывший в Рим в 105 г., учил, что Пасху надо праздновать одновременно с иудеями (Tert., «De Praescr.», 55). назад

23. «О Ц.», 24; «Ц. пред.», 61-69. назад

24. Ссылки на источники по каждому из поименованных случаев см. D’H., II, § 298. назад

25. В деле еп. Привата, подавшего из Африки апелляцию Папе; в деле Маркиона из галльских епископов, решавшемся Папой; в деле двух испанских епископов. назад

26. Цитируем по Беляеву, «Критические заметки», 92. назад

27. Ml 3, 1114, ep. 73. назад

28. «Тв. св. Кипр. Карф.», Киев, 1879, II, 173. Cyprianus «De cath. Ecclesiae unitate», c. 4. S. Cypr. Opera, ed. G. Hartel in «Corpus scriptorum ecclesiasticorum latinorum», Vindobonae; t. III, p. 1, pag. 213. назад

29. Там же, II, 172-173; ibid. 212. назад

30. Напр., Н. Арсеньев, «Православие, Кат. и Протест.». Париж 1930, стр. 73. назад

31. «Тв. св. Кипр. Карф.», Киев 1879, I, 124; ibid., III, 2, 594, ср. 43, 5. назад

32. Там же, I, 208; п. 47 (в лат. изд. № 59); ibid. III, 2, 683, ер. 58, 14. назад

33. Там же, I, 124, 137; п. 39 (в лат. изд. № 48); ibid. III, 2, 624, ep. 55, 1. назад

34. Ibid., III, 2, 600, cp. 45, 1. назад

35. Там же, I, 161, п. 43-е, Антониану; ibid. III, 2, 690, ер. 55, 8. назад

36. Учение о «Единстве Всел. Церкви» изложено св. Киприаном в особом трактате. O. d\'Alès в своей работе «Théol. de S. Cyprien», Paris 1922, pp. 120-130 приводит до 19-ти текстов параллельных этому трактату; тексты взяты из писем св. Киприана, его епископских постановлений и т. д. и говорят о первенстве ап. Петра. назад

37. Т. е. судию земного, в отличие от Вечного Судии. назад

38. Письмо св. Кипр., 67-е, 5. Hartel 739 s. назад

39. Sententiae episc. Conc. Carth., Opera s. Cypr., ed. Hartel in «Corpus scr. eccl. latin.», III, 1, 436. назад

40. См. Ant. Staub «De Eccl. Christi», 1912, t. I, 736. назад

41. «Твор. св. Кипр.»; по русск. изд. письмо 47-е; Ml 3, 821, er. 12, ad Cornelium papam, n. 14, pp. 843-849. Пер. наш. назад

42. Евсевий, «И. Ц.», VII, 4-9. Другое обращение Дионисия к Папе – по поводу ереси Новациана: там же, VII, 45. назад

43. S. Athan. «De sent. Dion.», 13 Mg 25, 461, 505, 500 A. назад

44. В письме 28-м к Флавиану от 13-VI-449 г. назад

45. Harnack, «Dogmengeschichte», I, 4 p. 772. назад

46. Все первые 54 Папы святые; 54-й, св. Феликс III (IV?) умер в 530 г. назад

47. С Востока: из Греции, Асии, Сирии, Фригии, Осроены, Антиохии, Александрии; С Запада: из Галлии, Африки, Испании. назад

48. Обвиняя Папу Зеферина в чрезмерной снисходительности к прелюбодеям, Тертуллиан пишет: «Слышу, что издан даже эдикт, (эдикт) решительный: это Pontifex Maximus, т. е. епископ епископов объявляет: “я прощаю кающимся их грехи”». («De pudicitia», c. I). Несмотря на сарказм, фраза все же свидетельствует, какое именование давали Папе и какое значение придавали его решениям. Будучи еще православным, Тертуллиан называл Римский Престол «кафедрой Петра» («Praescr.», 32 et 36).назад

49. В письме 75-м. назад

50. Некатолики пользуются для своих выводов отдельно взятым обличительным письмом Фирмилиана. Поставленное в рамки всего сложного вопроса о перекрещивании еретиков, оно дает материал для иных выводов.
Фирмилиан был одним из ревностных сторонников перекрещивания; многие епископы на Востоке и в Африке держались одного с ним мнения и обычая. Папа Стефан порицал новый обычай, как водворившийся вне апостольского предания и как догматически неправильный. Фирмилиан был очень раздражен за это на Папу и допустил в своих письмах Киприану резкие выражения против Стефана.
Отметим, что во 1) раздражение против Папы не помешало Фирмилиану признавать, что Церковь «утверждена Христом на камне»; что во 2) Киприан общения с Папой Стефаном не прервал, а главное, что Церковь ко мнению Фирмилиана не присоединилась: мнение Стефана восторжествовало во всей Церкви (к его мнению присоединился потом и сам Фирмилиан). См. документальное изложение дела в «Ц. Пред.», стр. 70-88.

51. С 93 по 309 г. из 28 Пап 11 были мучениками и 6 исповедниками. См. список в «Ц. Пред.», стр. 151. назад

52. Вопрос ясно изложен у Hefele-Leclerq, «Histoire des Conciles», Paris, 1907, I, p. 8-23, где имеются ценные примечания переводчика. назад

53. Евсевий «De vita Constantini», Mg 20, 1069. назад

54. Hefele, id. p. 52-54. назад

55. Id. p. 48. назад

56. ...ὡς κεφαλὴ μελῶν ἡγεμόνευες. Ml 54, 952. назад

57. ...πρὸς εὐκοσμίαν ἐξῆσχον. Idem. (По латыни читается «ad ornandum» с вариантом «ad ordinandum») филологический смысл греч. εὐκοσμία – тоже «порядок», «добронравие», «благочиние», «скромность». Пер. наш. назад

58. См. еще для примера списки членов IV Собора: 4-м стоит имя легата-священника, 5-м – Константинопольского патриарха. (Там же, III, 124, 196, 547). назад

59. Относящиеся к вопросу утверждения Соборов факты, отдельно по каждому из восьми Соборов, с обильными ссылками на документы можно найти у Hefele-L., I, 1, pp. 58-68.

60. «Поднялся Арий... и тотчас приснопочитаемый Константин и славный Сильвестр созвали великий и знаменитый Собор». «Д. Вс. Соб.» Каз., VI, 493; Msi II, 661. назад

61. Msi II, 692, 697, 806, 882, 927. назад

62. Hefele-L., II, 1, pp. 42-45; D. Th. III, 1227, ss. назад

63. См. ниже § 6, п. 8, б). назад

64. Перевод «смягчен»: надо читать: «предстоятель и глава апостолов». См. ниже § 6, п. 8, в). назад

65. Ml 54, 714-720. назад

66. Ml 54, 723 ss. назад

67. Ml 54, 725. назад

68. Точнее: «прежде всего» (πρὸ πάντων). назад

69. Письмо 26-е, март 449 г.; Ml 54, 743 ss. назад

70. Ep. 36, Ml 54, 810, ep. 37 Ml 54, 812 – оба от 20-VI-449 г. назад

71. 13 июня 449 г., ер. 28, Ml 54, 755-782. назад

72. В письме имп. Феодосию Папа выражается определеннее, – судьба Евтихия будет зависеть от того, как он примет «наше суждение» («Д. Вс. Соб.», III, 47). назад

73. Легат пресв. Ренат, говоривший по-гречески, скончался в пути. назад

74. «О Ц.», 56. Избитый Флавиан через два дня скончался. назад

75. Ер. 43 ad Theod. Ml 54, 821 s. назад

76. Ер. 44 ad Theod. Ml 54, 827 s. В Каз. изд. (Там же, стр. 66) перевод неверен: вместо «послания, которые Мы послали» Флавиану и Собору, сказано: «которые они (епископы) представили». назад

77. Ер. 44 ad Theod. Ml 54, 831 s. назад

78. Idem. назад

79. Ер. 49, Ml 54, 842. назад

80. Ер. 62-64; Ml 54, 875 ss. назад

81. Ер. 69, Ml 54, 891. назад

82. Ер. 56, 57 et 58; Ml 54, 861-864. назад

83. Ер. 53; Ml 54, 853 s. назад

84. Ер. 89, 90 и 92; Ml 54, 930, 934, 936. назад

85. Ер. 93, 26 июня 451 г.; Ml 54, 936 ss. назад

86. Ер. 89, Ml 54, 930. назад

87. В других кодексах сказано: «я председательствую», praesidere, ἐμὲ τῆς συνόδου προεδρεύειν. Id., 937. назад

88. Ер. 82 имп. Маркиану, Ml 54, 917 ss.; ep. 85 Патриарху Анатолию, Ml 54, 922 ss.; ep. 93 ad synodum, 936 ss. назад

89. «О Ц.», стр. 57-58. назад

90. Прот. Сахаров, «Пр. и кат.», ч. I, стр. 43. назад

91. Т. е. местоблюстители Святейшего Седалища. назад

92. Т. е. по принятию Евтихия в общение. назад

93. «О Ц.», стр. 63-64. назад

94. Мес. Минеи, 18 апреля. назад

95. Проф. В. В. Болотов, «Лекции по ист. др. Ц.», т. III, СПб., 1913, стр. 285. назад

96. «Крит. Зам.», стр. 142 s., 174 s., 248 s. назад

97. Первые четыре подписи легатов; за пресвитером Бонифацием идет Патриарх Константинопольский (стр. 647). назад

98. Возражения Беляева стары; привести их все же было полезно: он столько вложил старания в их составление, что вряд ли кто может дополнить их новыми. Его возражения подробно и документально опровергнуты в «Ц. Пред.», где все изложение дела Евтихия приноровлено именно к возражениям Беляева (стр. 281-312). назад

99. А. Лебедев, «Всел. Соб. IV и V вв.», Москва, 1879, стр. 288. назад

100. 3-е правило гласит: «Константинопольский епископ да имеет преимущество чести после Римского епископа, так как Константинополь есть новый Рим». «Д. Вс. Соб.», Каз., I, 266. назад

101. 6-е правило говорит о том, что надлежит признавать преимущественные права митрополита во всем его округе; упомянут епископ Александрийский и Римский; пусть так будет «и в Антиохийском, и в других округах» (Там же, I, 165). назад

102. 28-е правило в той редакции, которая приведена нами, не могло бы быть утверждено Папой еще и по другой причине. Правило говорит: «...Престолу древнего Рима отцы... дали преимущество».
Вряд ли подлинная редакция заключала эти слова. Ведь еще Трульский Собор (691 г.) в 36-м правиле признает, что первенство принадлежит Апостольскому Престолу «по божественному праву».
Подлинный текст 28-го правила не сохранился. Восточные канонические сборники до IX в., например, Намоканон И. Схоластика (ок. 550 г.) содержат только 27 правил.
В 1930 г. в Прусской академии наук состоялся доклад проф. Е. Шварца (протестант), в котором он документально выяснил, что иерархическое соревнование Константинопольской и Антиохийской Церквей приводило к искажению 6-го и 28-го Халкидонских правил.
См. обо всем этом: «Evêques russes en exil» в «Orient. Chr.», №67, рр. 205-210.

103. Из послания Максиму, Патриарху Антиохийскому. назад

104. Из послания Халкидонскому Собору. назад

105. В приложениях мы помещаем толкования на 28-е правило, приписываемые св. Мефодию. Смысл их совпадает с изложенным нами. назад

106. «Деян. Вс. Соб.», изд. Каз. Д. Ак., т. V, 1889 г.; «Ц. Пред.», 164-216; Hefele-Lecl. III, 1, 1. XIV, pp. 1-156; Duchesne, «Histoire de l\'Eglise au VI-e s.», pp. 221 ss. назад

107. Диакон Рустик, племянник Вигилия, был из числа тех, кто после появления Judicatum’a уверяли, будто Папа замышляет что-то против Халкидонского Собора. Папа отлучил их («Д. Вс. Соб.», V, 168-174). назад

108. Hefele-L., III, 22. назад

109. Вступив на кафедру Петра, Вигилий, несмотря на личное свое недостоинство, остался непоколебим в вере. назад

110. «Dic. Th.», III, 1. Col. 1238. назад

111. «Деяния Вс. Соб.», Т. VI, казанское изд. в прил. к «Прав. Собес.», 1871-1872 г. Для первых заседаний, за отсутствием соответствующего тома «Прав. Собеседника», мы ссылаемся на «О Ц.» и «Ц. Пред.». назад

112. Почетным председателем Вс. Собора был император; действительное председательство выполнял легат свящ. Феодор с товарищами. Они держались как бы судьями, почти как обвинители монофелитов. назад

113. «Д. Вс. С.» VI, стр. 491-500. назад

114. Кроме Пап, упомянутых независимо от их личного достоинства, приведены лишь имена Григория Назианзина, Нектария Константинопольского и Кирилла Александрийского, которые стояли во главе борцов в силу личного своего значения. назад

115. Там же, стр. 514-519. назад

116. Там же, стр. 542-544. назад

117. «Д. Вс. С.» т. VII, Каз. изд. в «Правосл. Собес.», 1873, 1874 и 1875 г. – D. Th. XI, 417-441. Л. Ф. «Рим и иконоборческая ересь», статья экзарха Леонида (Федорова) в «Слове Истины», СПб., 1913, №№ 15 и 16. Экзарх ныне находится под большевистским игом. Hefele.-L. «Hist. des Conciles», IV, 2. назад

118. Лев III Исавр (714-741), его сын Константин Копроним (741-745) и внук Лев IV (775-780). назад

119. За эти полстолетия сменилось 10 Пап. назад

120. «Sacra pendat auctoritas» (Msi 12, 1057); в Каз. переводе «auctoritas» передано неточно словом «значение». назад

121. Ср. текст Злат. «...После исповедания – власть...» (см. выше стр. 70). назад

122. «Sui apostolatus principatum» (Msi, ib.). назад

123. Вернее: «авторитета» – «auctoritas potestatem» (Msi, ib.). назад

124. «Retinet principatum» (msi 12, 1074: кажется, более точным переводом было бы: «сохранил главенство». назад

125. У Msi 12, 1084 «глава» – «caput omnium ecclesiarum» и 1083 – κεφαλὴ πασῶν τῶν ἐκκλησιῶν. назад

126. Кстати, слова Папы Адриана лишний раз доказывают, что смысл выражений «Церковь основана на вере Петра» и «Церковь основана на Петре» тождественен. Вера Петра связана с Петром неразрывно. назад

127. Слово «следуем» (sequimur, ἰπόμεθα) в казанском издании пропущено. (VII, стр. 161). назад

128. Свящ. И. Бускэ, «Греческий раскол», пер. Костылева и Ганского, Париж, 1925, стр. 48-76. – А. П. Лебедев, проф. Моск. унив., «История разделения Церквей в IX, X и XI веках», М., 1900, стр. 1-144. – Hefele-L., IV, 1, livres 23-25. Исчерпывающее сочинение о Фотии: Hergengröther, «Photius», 3 тома 1867-1869. Проф. Лебедев говорит (стр. 362): «Этот великий римо-католический ученый» написал книгу «так, что она не на десятки, а на сотню лет удовлетворит весь западный просвещенный мир». назад

129. Он был смещен Игнатием, которому Асбеста был подчинен, как епископ Сиракузский. Асбеста апеллировал к Папе Льву IV († 855). Папа Бенедикт III в 856 г. запретил епископу Григорию служение (Herg. I, 361). назад

130. Hefele-L., IV, 1, p. 266. Современник Фотия Митрофан Стилион рассказывает, что Фотий выманил свою подписку обратно и уничтожил ее, после чего началось преследование игнатиан. (Herg. I, 381). назад

131. Herg. I, 384. назад

132. Оба легата были отлучены. назад

133. Некатолики утверждают, что Папа Николай обосновывал свои права на Лжеисидоровых декреталиях. Но он впервые ссылается на эти декреталии в 864 г., когда его решение о Фотии уже состоялось. Мы видели, что у Пап было достаточно других оснований верить в свои права. Некоторые из правил, приведенных впоследствии Николаем I, были подлинны, другие – апокрифичны (Сборник декреталий заключал и те, и другие; подложность части их была установлена позднее). назад

134. Председательствовал император Михаил III; подлинность представительства трех восточных Патриархов под сомнением. По свидетельству Анастасия Библиотекаря только 21 епископ имел малодушие подписать деяния; остальные подписи были будто бы подделаны (Anast. I с.). назад

135. L. Duchesne «Eglises séparées», 2-e ed., P., 1905; ch. V-e. назад

136. Имена их у Дюшена, стр 73. Одни были признаны еретиками Вселенскими Соборами, другие сами объявили себя их противниками. назад

137. Из десятков примеров, подтверждающих наши слова, сошлемся на толкования, коими проф. Лебедев сопровождает текст письма Папы Николая I Фотию от 28.03.862 г. (Леб., стр. 71-78). назад

138. Напр.: а) имп. Василий и св. Игнатий полностью признали власть Папы над Константинопольской Церковью (см. их письма в дек. 867 г.; Леб., 111-113). Для автора они этим унизились. Мы же полагаем, что свободное подчинение законной власти – не унижение, а акт душевного достоинства.
б) Не будь Фотия, говорит Лебедев, Церковь Византийскую ожидало унижение (стр. 75 и др.). Мы же спросим: чем положение напр., Толедского или Парижского архиепископа и соответствующей Церкви унизительнее положения Константинопольского Патриарха и Церкви Византийской?
в) Фотий на Соборе 869 г. молчал. Он мог искренне не признавать власти легатов, но все же он стоял перед сонмом иерархов, перед законным и для него Собором. «Молчание не спасает тебя от осуждения», – заметил легат. «Но также и Иисус (!) молчанием не избегнул осуждения», – ответил Фотий. Негодование Собора, вызванное этим ответом, проф. Лебедев называет «лицемерным» (стр. 157). Мы же считаем негодование перед лицом такой гордыни духа естественным.назад

139. Обращение иконоборцев, монофелитов, язычников (хазары, русь, булгары); посылка императором миссионеров в Моравию; сношение с католикосом армян; успехи политических сношений с противником Папы, королем Лотарем II. назад

140. Представитель Патриарха Иерусалимского синкел Илья предъявил на Соборе соответствующую бумагу и сказал, что у представителя Антиохийской Церкви Фомы Тирского документа нет, ибо Антиохийская кафедра вакантна и Фома сам замещал Патриарха. Hefele-L., IV, 1, pp. 487, 488, 491, 492, 503. назад

141. Искажения касались условий, под которыми Папа признал Фотия Патриархом; сверх того вставлены слова, отменяющие постановления Константинопольских Соборов, осудивших Фотия (!). (Бускэ, стр. 72-73; Herg. II, 396-416; Hefele-L. IV, 1, 569-585). Латинский и искаженный греческий тексты помещены рядом в «Monumenta Germaniae historica, Epistolae», t. VII, Berolini, 1928, pp. 167-188. Всякий желающий может сверить. назад

142. Деяния были изготовлены в пяти списках, по числу Патриархов. Список, посланный в Рим с легатами, исчез, т. к. они попались в плен к пиратам. Но Афанасий Библиотекарь списал экземпляр и для себя: он его отдал Папе. Таким образом, сожжение деяний цели не достигло. назад

143. Второе патриаршество Фотия продолжалось 8 лет. В 886 г. император Лев IV заподозрил его в желании посадить на царский престол своего родственника и заточил в монастырь, где Фотий и умер. Год его смерти в точности не известен; по Hergenr., наиболее вероятный год 891. назад

144. Заметим здесь, что за 6 с половиной веков, с 91-го по 741 г., было 18 восточных Пап: 12 греков и 6 сирийцев. назад

145. Бускэ, 86. назад

146. Это стремление присуще Константинополю еще с IV в. назад

147. Ин 10,16. Пастырь всегда один – Христос. Но овцы, подчиняющиеся ему через разно учащих пастырей, не могут составить «единое стадо». Ясно: необходимо, чтобы на земле был единый видимый пастырь. Кто может быть им, если не Папа? назад

148. Наши положения весьма общи; при таком мелком масштабе подробности не могут быть выражены. Посему возражения вроде: «II-й Собор созван без согласия Папы», «На II-м и V-м легатов не было» или ссылка на 28-е халкидонское правило – не могут поколебать этих положений. Такие возражения устранены нами каждое в своем месте. назад

149. Париж, 1933. К сожалению, наша книга была уже окончена, когда этот сборник вышел. назад

150. L. Duchesne, «Eglises séparées», 2-e ed., ch. III. L’encyclique du part. Anthyme, pp. 59-112. назад

151. О случаях апелляции восточных к Папам вообще см. P. Benardakis, «Les appels au Pape dans l’Eglise grecque jusqu’a Photius», «Echo d’Or.», 1903, № 41, р. 249-257. назад

152. В 312 г. нумидийские епископы во главе с епископом Донатом объявили незаконным епископа Карфагенского Цецилиана и выбрали вместо него Майорина. Последовали многолетние пререкания между обеими линиями епископов о том, которая законна. Так началась ересь, сгубившая через два века Африканскую Церковь.
Донатисты считали еретиками всех епископов, относившихся терпимо к отпавшим во время гонений, и ко всем преемникам этих епископов; требовали перекрещивания еретиков. Власти Пап донатисты не отрицали, но считали незаконным «Папу падших», т. е. Корнилия, а следовательно, и его преемников. назад

153. Mansi, 2, 469. назад

154. Ep. Iulii, 35, Mg 25, 318. назад

155. У Migne: «receperant» (получили). назад

156. Аф. Великий, «Послание монахам о том, что сделано арианствующими при имп. Констанции». Mg 25, 733-738. назад

157. Ammianus Marcellinus, XV, 7, 10. назад

158. Сирмиум – город, где заседал арианский собор (351-358). О подписанной Папой Либерием формуле см. в след. главе, § 6. назад

159. Ep. 16, 2; Ml 22, 259. назад

160. ἐπίσκεψις – более, чем посещение: инспектирование. назад

161. Досл. «просим» (Слов. H. Stefano, Paris, 1835, III, p. 1595). назад

162. Папа Дионисий (259-268). назад

163. «Твор.», изд. Моск. Дух. Ак., III, 95-96, n. № 66; Mg 32, 433-436, где это письмо под № 70. назад

164. Слегка измененные слова Августина стали поговоркой: «Roma locuta est, causa finita». назад

165. Mg 77, 84 s.; Ml 50, 453. назад

166. В основе нашего изложения лежат, главным образом, факты и цитаты, собранные у M. D’Herbygny во II т. «Theol. de Eccl.», 1928, стр. 190-208. Там же см. ссылки, подтверждающие все сказанное здесь. Если бы «развернуть» все приведенные автором в конспективном изложении на 18-ти стр. факты и цитаты (латинские и греческие), то получился бы целый том. назад

167. «Деяния девяти поместных Соборов», стр. 103-104. Греч. И лат. текст 5-го правила см. у Hefele-L., I, 2, p. 769-770. назад

168. Прот. Сахаров, I, стр. 40. Также: Беляев «Крит. Зам.», 144-145. назад

169. «О Ц.», 38-40; «Ц. Пред.», 89-107. назад

170. «Деян. 9-ти пом. соб.», стр. 206. назад

171. «Деян. 9-ти пом. соб.», 126-128, прав. 28-е. назад

172. К Папскому Престолу обращается за защитой осужденный Собором Флавиан Константинопольский; обращаются Феодорит Кирский, Селевк Амазский, Евсевий Дорилейский, Стефан Дорский, Павлин и Флавиан Антиохийские, Евтихий Константинопольский... назад

173. Таковы, напр., Осий Кордовский, Протоген Сардийский, Никазий (из Галлии), Пафнутий Фиванский, Спиридон Тримифунтский, Павел Неокесарийский, Евсевий из Кесарии Палестинской, Афанасий Великий, тоже участник обоих Соборов (на 1-м еще без права голоса). назад

174. А именно: 1-ый об апелляции епископов к Риму и 3-ий об апелляции низших клириков к епископам соседних областей. назад

175. «Твор. бл. Иер.», изд. Киевск. Дух. Ак., II, 239. назад

176. Так и мы теперь Символ веры называем Никейским, тогда как он Никео-Константинопольский. назад

177. Перевод Д. Академии смягченный. Точнее было бы: «нам показалось, что ценно написать» (operae pretium est); * «Надсматривать» (ἐπισκέψασθαι); ** «Наши дела» (nostrae). назад

178. «In qua» согласно толкованию филологов, здесь, как и во многих случаях, имеет значение: «per quam» (через которую); См. Zappelena, «De Eccl.», Roma, 1930, p. 143. назад

179. «Прот. донат.», Ml, 11, 947 ss.; cf. 2, 6, 9.; 958, 962. назад

180. «Житие св. Григория Назианзина», М., 1842 и 1845 г., тип. Лаз. инст., стр. 29-30. назад

181. Примечание цензора гласит: «Это должно понимать в смысле пастырского руководства Апостолом Церкви» (т. е. в смысле главенства Петра; но ведь и оно отрицается!), «а не в католическом смысле главенства Папы». Такое примечание может успокоить боящихся думать, но оно никого не убедит. назад

182. «Деян Всел. Соб.» III, 29 -30. Равенна тогда еще не входила в поместную Римскую Церковь. назад

183. Все цитаты взяты из «Творений преп. Феодора Студита», изд. СПб. Дух. Ак., т. II-ой, 1908 г. назад

184. «Твор.», II, письма: ч. 1-я №№ 33, 34; ч. 2-я №№ 12, 13; и другие. назад

185. Ср. напр., во II томе, ч. 2-я письма № 12 и 13 (Папе) с №№ 14, 15 (Патриархам). назад

186. См. статью о. Тышкевича: «Из писем св. Феод. Студит.», «Кат. Времен.», кн. I, 98. назад

187. Письма: «Твор.» т. II, ч.1-я №№ 22, 25, 28, 30-37, 43, 48, 49, 50, 51; ч. 2-я №№ 9, 10; «Слова»: там же, стр. 165-173. назад

188. Т. е. епископов, в угоду императору допускавших развод. назад

189. Assemani «Bibliot. Orient.», III, 260, где текст приведен по-сирийски и в латинском переводе. назад

190. Так поступает, например, цензор в примечании к одному месту русского перевода книги преп. Ерма «Пастырь». Ерма, писатель I – II века, рассказывает (кн. I, видение 2-е, 4), что ему было в видении повелено сделать два списка с некой таинственной книги: один из них надлежит отдать Клименту, который «пошлет в другие города, ибо сие входит в его служение». Значение этих слов цензору и полагалось подобрать; он думал достичь цели своим примечанием о личных правах Климента, явно лишенным смысла. («О Ц.», 281-282). назад

191. О случае неповиновения Папе Виктору см. выше (стр. 143-145). назад

192. Возражения Киприана Карфагенского Папе Стефану по поводу двух испанских епископов и по поводу мягкости его решения о еретиках; возражения св. Иринея Папе Виктору по поводу празднования Пасхи (см. все выше, гл. IV, § 2). назад

193. Оправдание Монтана, восстановление двух испанских епископов Папой Стефаном, отлучений Асийских Церквей Папой Виктором. назад

194. «Ц. Пред.», 51-53. назад

195. К. Иванов, дир. Нарвской гимн., «Элем. курс ист. Древнего мира», изд. 2, СПб., 1905, стр. 156. назад

196. H. Taine, «Les origines de la France contemporaine, l’ancien régime», p. 4-9. назад

197. L. Duchesne, «Les premiers temps de l’Etat pontifical». назад

198. Папы немало страдали от самоволия итальянских феодалов (например, в конце IX века от герцогов сполетских) и от буйной римской знати. Так, в 1-ой четверти Х в. Папским Престолом распоряжалась недостойная семья Теофилакта; Папа Иоанн Х, хотевший освободиться от ее влияния, был задушен. Последовала диктатура Альберика, брата Папы Иоанна XI, продолжавшаяся еще при четырех Папах (935-954). Около 1000 г. началось засилье порочного рода Тускуланов и его соперников Крещенциев, длившееся 60 лет, до Папы Николая II. Приводим эту справку как доказательство, что не всегда «обстоятельства благоприятствовали». назад

199. Григорий V (996-999) стал Папой только после проверки выборов послом императора Людовика Доброго. Это был первый случай давления государей на выборы. В 1059 г., при Папе Николае II, состоялся Латеранский Собор, установивший распорядок выбора Пап (не иначе как из кардиналов). Однако окончательно устранить возможность вмешательства светской власти удалось лишь Пию Х (1903) путем упразднения притязаний австрийского императора, именуемых «правом veto». назад

200. «О Ц.», 78. назад

201. Патр. Анфим I в ответе Пию IX очень настаивает на этом тексте Василия Великого; он дважды приводит его, конечно, не три только слова из него, но все же приводит так, что частный случай (Маркелла), вызвавший текст, не упомянут (Mansi, 40, 378 ss, § 7 и § 11). Имеется еще другой текст Василия Великого, Патриархом не приведенный, где он выказывает неудовольствие западными (Mg 32, 579); должно быть, в Риме не так решили дело, как св. Василий Великий хотел бы. Но и теперь дальний католический епископ, получив неприятное решение Рима, мог бы сказать: «Там, в Ватикане, не знают наших условий; видно, доложили Св. Отцу неправильно...» Разве такая досадливая фраза епископа означала бы, что он отрицает главенство Папы? Правда, Василий Великий недоволен, но все же обращается к Папе. назад

202. «Тр. Киев. Д. Ак.», 1879, ст. Поспехова: «Несторий и Евтихий», вып. I, 160. Тот же перевод – в отдельном ее издании (1880), прошедшем вторую духовную цензуру. назад

203. Дальше пр. Филипп сказал: «потому что им не безызвестно, что глава всей веры и апостолов (κεφαλὴ ὅλης τῆς πίστεως ἡ καὶ τῶν ἀποστόλων) есть блаженный Петр». «Ц. Пред.», 319-320; Msi, IV, 1289. В Каз. изд. этих слов нет. назад

204. «Д. Вс. Соб.», I, 678. назад

205. «Д. Вс. Соб.», I, 687. Mansi, 4, 1296. назад

206. αὐθεντίας τοῦ ἡμετέρου θρόνου. назад

207. «Д. Вс. Соб.», I, 370. И очень хорошо поступила Каз. Дух. Академия, ибо как бы иначе мог прот. Сахаров утверждать, что Папа никакой особенной роли на III-м Соборе не игра, – председательствовал, мол, Кирилл Александрийский? («Пр. и кат.», 43). назад

208. «О Ц.», 40, прим. назад

209. №№ 22 и 23, 8-го и 15 ноября. «Слово» издается в Варшаве. назад

210. Напечатан в «Ц. Вед.», 1905 г., т. II, 1273 ss, и 1316 ss. назад

211. Доказательства подложности речи см. у Th. Graderath, «Histoire du Concile du Vatican», traduit de l’allemand, Brux. 1912, t. III, 1, pp. 189-191. назад

212. Подлинная речь произнесена еп. Ш. на 63-м общем собрании 2.VI.1870 г.; он был против провозглашения безошибочности; главный довод: непослушание св. Киприана Карфагенского (см. здесь стр. 296 ss.) Папе будто бы доказывает, что в III веке о безошибочности ничего не знали. Речь не отличается обоснованностью.
Первое время после Собора Штр. Относился к нему несочувственно; вскоре подчинился: 26.XII.1872 г. в органе его епархии напечатаны постановления Собора; 18.VI.1889 он пишет: «(Папа) безошибочный учитель всех агнцев и овец в Церкви Божьей»; 19.VIII.1890: «Pour moi l’E. et son Chef, sans lequel la véritable E. ne peut pas même être conçue, est la véritable et substentielle rédemption et le salut du genre humain»... «Лучше тысячу раз умереть, чем отступить хоть на волос от того почитания и той защиты, которые мы должны Церкви и Папству».
О подлоге было заявлено от его имени, 20.XII.1871 г.; 19.VIII.1890 он пишет: «ce n’est qu’une misérable machination» врагов Церкви и Св. Престола, чтобы оклеветать меня и подорвать авторитет Церкви. (См. Granderath, III, 2, pp. 234-240). назад

213. Та же газета в № 42 «доказывает», что Папы запрещают мирянам читать Свящ. Писание! назад

214. Кроме последнего, конечно. назад

215. См. напр., стр. 321, 333, 349, 356, 423, 427, 469, 489. назад

216. Катанский, «По поводу соч. “О Церкви”», 42-43. назад